— А далеко идти? — Спросила Алина с набитым ртом и тут же поспешно закрыла его рукой, заметив, как я нахмурился.
— Часа три-четыре.
Брови девочки изогнулись в выражении крайней степени страдания. Не отнимая руку ото рта, она стянула один сапожок, продемонстрировав натёртую в нескольких местах босую ступню. Ёлки, и с этим она шла всю дорогу и молчала!
— Снимай второй. — Другая нога была в таком же плачевном состоянии.
Продолжая молча жевать, она посмотрела на меня виновато и, похоже, опять была готова расплакаться.
— Ладно, не хнычь, организатор. Сам виноват. Видел же вчера, что ты босиком…
Покопавшись в рюкзаке, я извлёк тёплую фланелевую рубашку в чёрно-красную клетку. И через пять минут из неё получились две мягкие и плотные портянки.
— Запоминай, как правильно, отличница.
Отличница внимательно следила за тем, как я повязывал вокруг её тонких бледных ножек клетчатые квадраты. Опустив ноги обратно в сапоги, она попробовала осторожно походить. Поморщившись на первых шагах, она всё же стала ступать увереннее.
— Хотя бы хуже не будет. Пойдём помедленней. Главное до темноты успеть. — Я поднялся и забрал у неё флягу, вручив взамен ружьё. — Неси стволами вниз. Не окуни в лужу. Не заряжено.
— А вы научите меня стрелять? — Она повесила себе ружьё на шею и стала похожа на партизанку времён Великой Отечественной.
— Уже по кому-то стрелять собралась?
— Ну… Мало ли… — И, не дожидаясь ответа, продолжила. — А мы на тракторе до самой Москвы будем ехать? А как думаете, на поезде можно туда доехать? Мне понравилось на поезде…
Похоже, глюкоза и кофеин из шоколадки добралась до мозга, и тот начал генерировать вопросы с лихорадочной силой, забыв про усталость и мозоли. Не зря говорят, что сахар — это детский метамфетамин.
— Нет.
— Что «нет»?
— Ответ на все вопросы — нет.
— Жалко… А как тогда мы туда доберёмся?
— Пока не знаю.
Алина явно ожидала от меня большего количества информации и насупилась. Я вспомнил про наш уговор и добавил:
— Решу точнее — расскажу. Есть идея. Но слишком сырая.
На некоторое время это помогло — она замолчала и шла, разглядывая оружие с разных сторон. Сейчас, наверное, начнёт про него пытать…
Но вместо этого она начала легонько барабанить пальчиками по стволам в такт шагам и мурлыкать под нос какую-то мелодию.
— Тихо! — Я замер и поднял перед ней руку.
Она недовольно посмотрела сначала на руку, а потом на меня и собиралась выразить протест. Но, заметив выражение моего лица, замерла с открытым ртом.
