— А когда сюда шёл, тут такого не…
Не дав мне договорить, на потолке перед нами зажглась лампа, высветив метрах в двадцати перед нами участок коридора с развилкой, уходящей влево. Мы рефлекторно присели и прицелились в пустоту коридора. Поморгав с тихим треском, гудящая лампа снова потухла, оставив нас в темноте.
— Твою мать… Чё за херня… — Теперь даже у меня воображение разыгралось. По загривку и ногам побежали мурашки.
Лампа снова вспыхнула с тихим гудением. Ресурс люминесцентного фонаря внутри плафона явно подходил к концу — свет то и дело коротко моргал, добавляя нервозности. И в этом мельтешении из развилки вдруг медленно выкатилась пыльная инвалидная коляска. С тем самым тихим скрипом, который мы слышали до этого. На ней, растопырив руки и ноги, сидело маленькое детское тельце… Без головы. Белое платьице было забрызгано красным.
Кадеты отступили на шаг и прижались к стенам, выставив оружие, судорожно втянув воздух носами.
Я съёжился и присмотрелся к креслу, но лампа опять погасла. Вспомнив про фонарь, я приставил его к стволу и щёлкнул кнопкой включения. Но голубоватый конус света успел выхватить только то, как это обезглавленное тело вылетело из тьмы коридора прямо на меня…
— И-И-И-И-И-И-И!!! — Стены коридора огласил протяжный тонкий девичий визг.
Отшатнувшись, я оказался спиной на полу. И несколько раз выстрелил во тьму перед собой — скорее от испуга, нежели действительно пытаясь кого-то достать.
Кадеты тоже принялись слепо палить из своих пистолетов следом за мной.
— Стоп! Не стрелять! Стоп!!! — Я орал, еле слыша сам себя. В замкнутом пространстве коридора, после долгой тишины выстрелы прозвучали просто оглушительно. В ушах повис звон.
Вспышки от огня выхватывали впереди всё то же кресло. На этот раз — пустое. И теперь впереди снова была непроглядная тьма. Кадеты, освещаемые повешенной на пояс сержанта лампой, пятились, выпучив глаза в темноту и всё также прижимаясь к стенам.
— Давайте уйдём… — Петров говорил дрожащим и сдавленным голосом. — Давайте найдём другой путь…
Как-то совсем забыл, что, не смотря на их боевые подвиги, они всё же ещё дети.
Сидя на полу, я оглянулся в поисках безголового ребёнка. И заметил рядом с собой валяющуюся в раскоряку куклу в белом платьице. Без головы.
— Э! Да это всего лишь…
— Раз-два…Три-Четыре… Вы уже давно в могиле… — Меня перебил тонкий детский голосок, громко разнёсшийся по всему коридору. — Три-четыре… Раз-два… Отвалилась голова… И-И-И-И-И-И!!!
