— Смотри, смотри, — сказал он Осе. — Запоминай. Здесь еще бегать от меня будешь. Вон дровяник, вон песок у бокса, вон клумбы. Дальше — смородина.
Над забором шелестели деревья. Механимус ступал беззвучно, не след в след Мурлову, а правее, по траве. Хитер! Хитер! Мурлов попытался обмахнуть голову кота полой халата, но Ося был ниже ростом. Тут или самому приседать, ли командовать Осирису, чтобы встал на задние лапы.
— Туда даже не суйся, — показал Мурлов на дощатую заплату в заборе. Он свернул по плиткам за угол. — Это, кажется, снова смородина, это когда-то был цветник. Видишь, как все заросло? Эй!
Он вернулся и подпихнул замершего кота ногой. Тот словно нехотя повернул голову.
— Пну сейчас, — пообещал Мурлов.
Ося услышал. Мурлову даже показалось, что тот совсем тихо мявкнул, мол, понял, пнешь. Мурлов улыбнулся.
— Пошли, пошли дальше.
Они обогнули дом с торца. Мелькнула дверь второго выхода.
— А это — яблоня моей бывшей, — сказал Мурлов, показывая на дерево. — Ее можешь в хвост и в гриву. Поцарапать там, выместить злость…
Он пнул ствол.
— Я и сам так делаю. Иногда даже мочусь на него.
Ось вдруг пошел к перекопанному участку, где упокоились остатки Трегубовского кота. Унюхал что ли что-то? Пришлось шикнуть.
— Куда! Ну-ка!
Мурлов махнул ногой, едва не лишившись шлепанца. Кот не послушал, своенравничая, затоптался на мягкой, черной земле с едва проросшими стебельками сорняков. Даже морду опустил, словно принюхиваясь.
— Так, — Мурлов сошел с дорожки и поймал Осю за шкирку. — Слушать меня!
Он встряхнул механимуса.
— Мяу, — сказал кот.
— Туда не ходить, понял? — заглянул Мурлов в зеленые глаза-объективы. — Или ты глупый кот?
Поставленный на дорожку, Ося подергал хвостом, но в сторону вскопанной земли головы больше не повернул.
— Правильно, — оценил Мурлов. — Пошли дальше.
Вместе они добрались до навеса, под которым стоял «Форд». По-хорошему, автомобиль, конечно, следовало бы вымыть. От езды по трассе да по городу на крыльях и дверцах стыл серый грязевой налет.
— А это мой первый механизм, — сказал Мурлов и покосился на механимуса. — А ты, извини, только второй.
Шлепанцем он провел черту у ворот.
— Все, дальше тебе нельзя, — сказал Мурлов. — Это будет твое второе правило. Первое — слушаться меня. Второе — ни лапой за участок. Надеюсь, ты понял.
Кот, помедлив, принялся тереться о голую ногу Мурлова. Внутри его словно завибрировал моторчик. Должно быть, это означало, что Ося ластился.
— Эй-эй! — Мурлов отпихнул кота. — Без этого!
