Разойдясь в стороны, они миновали площадку: Пак, Камил — в центре, Шивер с Громом по бокам. Никого, ничего. Тихо.
Рой камер рассыпался по намеченным точкам-секторам, вешая изображения на браслеты.
Закрепленный за группой один из жилых комплексов по мере приближения раздавался вширь, тянул в небо зеркальные этажи.
Пустая детская площадка. Стоянка аэроверов. Один аэровер врезался в пилон ограждения, нос всмятку, но внутри никого нет, дверь открыта.
— Как думаешь, где все? — по внутренней линии спросил Пак.
— Кто где, — ответил Камил. — В соответствии с развившимися психозами.
— Это-то понятно.
Под ботинками захрустел пластик — обломки его усеивали узорную плитку.
Еще ступеньки. Опрокинутый киберуборщик задрал в небо ребристые гусеницы. Левая слабо крутилась. В широком косом козырьке надвигающегося комплекса зияли прорехи — с верхних этажей из окон, похоже, выбрасывали технику и мебель, и они, пробивая прозрачный стеклопластик, в брызги разлетались по плиткам.
Камил отпихнул мягкий валик, то ли от кресла, то ли от дивана.
Датчики никакого движения в радиусе ста метров не показывали, фон на тепловизоре был нейтрально-серый, синеватый, только двигатель аэровера чуть светился зеленым. Висящие на высоте камеры отмечали маркерами только их четверых.
— Так, — сказал Гром, — у меня эмофон шкалит.
— Коли стабилизатор, — сказал Камил.
Они замерли у невысокого поребрика. Пока Гром заряжал капсулу, пока впрыскивал ее под кожу, Шивер держал сектор-девять, Пак — сектор-три.
А Камила с сектором-двенадцать отвлек шеф.
— Что у вас там за нештатное? — забухтел он из браслета. — Мне тут «психи» отчитались, что у них один мой.
— Ингола пробило, — сказал Камил.
— Я так и подумал. Распосылался он! Ладно, без него справитесь?
— Попробуем.
— Ты мне это… — разозлился шеф. — Жердинский с Курдюмовым уже внутри.
— Мы тоже.
— Не ври, — сказал шеф. — Вы в двадцати двух метрах.
— Входим уже, — сказал Камил и отрубил связь.
— Готов, — пряча аптечку, доложил Гром.
— Двинулись.
Под длинным козырьком жили цветные тени. Кучками пластика лежали битые голопанели и проекторы, мятым боком глядел киберповар. Детали, детальки, россыпи клавиш и брызги геля. Двери в холл были аварийно отключены. В проемы виднелись пол в желтую и зеленую клетку и опрокинутая кадка с елкой.
— В углу справа, — сказал Пак.
Камил сместил прицел парализатора.
— Не вижу.
— У крайней правой двери.
— Сейчас.
Камил, присев, переместился к Паку. Со стороны Пака за указанной дверью открывалось «живое» панно с рыбами и черепахами, уплывало вверх, а внизу торчала подошва детского ботинка.
