Убийства.
— Держу периметр, — сказал Гром.
Шивер наддул усилители и затащил автомат обратно, в нишу слева от входа. С высоты сложилось полное впечатление, что агрегат сам, осознав всю глубину несообразности стояния в дверях, бочком скользнул на привычное место.
— Готово, — сказал Шивер.
Он закрепил створки. Сквозь стекло было видно, как к широким ступенькам приподнятым задом уже выруливает эвакуатор.
— Так, — прорезался голос шефа, — около сотни человек зафиксировано на крыше.
Камил показал Шиверу и Грому подниматься к нему.
— И чего они хотят?
— Спроси их! — раздражился шеф. — Я не могу заглядывать в их головы, для этого у нас есть признанные специалисты.
— Там критическая ситуация?
Шеф взял паузу.
Камил представил, как тот, щурясь, смотрит на выведенную на стол голографическую картинку, передаваемую с коптера.
— Кажется, нет. Не понятно. Часть людей раздеты до пояса.
— Понял, — сказал Камил.
— Ни черта ты не понял! — взревел шеф и отрубил связь.
— Шеф нервничает, — сказал Камил команде. — Так, первая — Б-три. Пак!
— Норма, — ответил Пак.
— Принято.
Дверь квартиры Б-три ничем не отличалась от дверей справа и слева по радиусу. Серая. Крепкая. Шивер и Гром расположились чуть сзади. Пак контролировал пандусы.
Шелестела вентиляция.
Тепловой отпечаток в квартире не стоял на месте, его мотало из стороны в сторону — кажется, человек в волнении ходил по комнатам. Некто Ребров Виктор Астурович собственной персоной, судя по информации с браслета. Художник-визуализатор.
Камил поднял руку.
Ребята за спиной напряглись. Снизу донеслось позвякивание — носилки, словно учуяв возможность поживы, торопились за клиентами. Сюр какой-то. Группа спецов и стадо носилок. И «психи» в ожидании.
— Виктор Астурович! — Камил нажал на пластинку дверного коммуникатора. — Виктор Астурович, откройте, пожалуйста!
Тепловое пятно на сканере испуганно подпрыгнуло вверх, а потом стремительно приблизилось к двери.
— Кто там? — услышал Камил напряженный голос.
— Спасатели.
— Скажите пароль.
— Что?
— Кодовое слово! — голос Виктора Астуровича завибрировал нервными нотками. — Кодовое слово на случай непредвиденной, экстраординарной ситуации!
— Ситуация взята под контроль, — сказал Камил.
— А пришельцы?
— Какие пришельцы?
— Х-ха!
Сквозь дверь овалом протаяло лицо художника-визуализатора. Глаза вытаращены, волосы выгибаются рыжими иглами, на худых щеках — серая щетина и розовые пятна краски. Вот и пойми, это от Прорыва или с художниками всегда так?
