– Можно в туалете переодеть, – предлагает мужчина, указывая на тамбур.
Я лишь киваю. Мне опять так неловко, что я забываю забрать толстовку. Поэтому Лукман Тавади снова идёт за мной. Мой внутренний монолог ругательств не прекращается.
Мы выходим в тамбур и останавливаемся возле туалета. Я разворачиваюсь к нему и наконец принимаю одежду, которую он снова вежливо протягивает мне.
– Спасибо, – мягко улыбаюсь, унимая дрожь от мысли некой близости. – Мой свитер высохнет через пару часов, и я верну вам вашу толстовку.
– Не обязательно, – отвечает спокойно.
Он предлагает мне её на совсем забрать? Боожеее. Ну, почему от каждого его предложения кидает в жар?
Аня, ничего не происходит. Абсолютно ничего такого не происходит.
Я захожу в туалете и прижимаюсь спиной к двери. Прикрываю глаза и призываю себя к благоразумию. Я пересмотрела мелодрам, это уж точно. Такие волнительные реакции только так можно объяснить. И как иронично, что этот Лукман Тавади – кинорежиссёр.
Выдыхаю.
Ничего такого не происходит, повторюсь. Но помечтать ведь можно?
Я начинаю снимать свитер и он… цепляется за кулон на моей шее. Каким-то образом кулон оказался на затылке, наверное, из-за падения. Я тяну, но цепочка лишь врезается в кожу. Ауч! Немного психую и решаю потянуть резче, даже если порву свитер – пофиг уже. Но ZARA еще никогда так не подставляла – это что за качество такое хорошее?? Я дёргаю, но свитер не поддаётся, снять с цепочкой через голову я не могу…
– Блять! – ругаюсь от бессилия, но все ещё пытаюсь нащупать хотя бы застёжку цепочки, чтобы снять её.
– Что-то случилось? Позвать на помощь? – его голос за дверью заставляет меня подпрыгнуть на месте.
Лукман Тавади до сих пор там стоит???
– Нет! – отвечаю поспешно и ловлю в зеркале панику в своих глазах. – То есть, да, но…
– Мне войти? – смолкает. – Я имею в виду, я смогу чем-то помочь?
Разряд. Аня, разряд!
– Это не что-то серьёзное… – мой голос становится тише, но я знаю, что он всё равно слышит. – Просто застёжка не поддаётся…
У меня приступ, правда. Я должна разобраться сама. Это будет странно, если незнакомый мужчина войдёт сюда. Это как-то неправильно. И… неловко, господи.
– Я могу войти с закрытыми глазами.
Что?
Боже, он смерти моей хочет. Сердце стучит. Грёбанная цепочка умудрилась закрутить уже и волосы.
Грррр! Я не верю, что это происходит!
– Если это не будет слишком неловко…
– Совершенно нет.
Боже. Тук-тук. Тук-тук. Сглатываю.
Прижимаю к груди его толстовку, чтобы прикрыться. Остаюсь спиной к двери, лишь тянусь, чтобы щелкнуть замком.
