Рой с голым торсом, на котором остались лишь крохотные следы моего лечения, которые можно было принять за отметины совсем иного рода, стоял на террасе, обмотав бёдра МОИМ полотенцем. И при этом держал в руках чашку с чаем, из которой сделал крохотный глоток. Всё в нём буквально кричало о хорошо проведенной ночи: взлохмаченные волосы, лёгкая небритость и следы на щеке от дивана, лихорадочный блеск в глазах и улыбка обожравшегося сметаной кота.
Если у кого-то оставались сомнения о нашей связи, то теперь они рассеялись как дым.
Сложно сказать, какие мысли крутились в ту секунду в голове. Они были. И даже много. Очень много. Но самая яркая из них: не холодно ли ему так? Нет, серьёзно. На улице далеко не весна, а осень. И пусть мороза нет, но ветерок прохладный, да и утренний туман теплоты не добавлял. А этот… выполз в полотенчике и белозубой улыбкой сверкает. Так, словно стоит на пляже под палящим солнцем с прохладным коктейлем в руке. Эффектно, конечно, но бестолково!
Лечить не буду! Вот пусть хоть воспаление лёгких подхватит! Пусть хоть умирает! Помогать не стану! И так кучу ингредиентов и сил на него потратила, а компенсацию не получила.
— Эртан? — прокашлявшись, спросил инквизитор с крючковатым носом, когда тишина достигла апогея.
Мне кажется, на заднем плане даже сигналки затихли и шум вертолета стих, хотя он продолжал нависать над нами и светить прожектором.
— Я-то Эртан, а что вы все здесь забыли? — снова спросил мужчина.
— Меня арестовывают, — сообщила я, продолжая стоять в позе со скрещенными руками на груди. — Всей толпой! Со свидетелями.
От шока оправилась и теперь широко улыбалась. Назло всем соседям, которые от неожиданности застыли, приоткрыв рты.
— Правда? — усмехнулся Эртан и еще глоточек отпил. — А за что? Что натворила?
— Тебя убила.
— Ви, дорогая, то, что ты делала со мной ночью, сложно назвать убийством.
Вроде и правду сказал, а прозвучало так многозначительно, что хоть вешайся. Видимо, специально для тех, кто еще не понял, чем мы тут якобы занимались.
— Ты жив? — выдал тощий.
— Как видишь, — спокойно произнёс Эртан. — Отдыхаю тут, а вы шумите, соседей будите. Непорядок. С чего вообще решили, что меня убили?
— Но след проклятия — он шел от этого дома, — попытался возразить темноволосый.
— Не знаю, что там у вас шло, но я жив и здоров. И после того, как приму душ и оденусь, я собираюсь навестить местное отделение инквизиции.
— Она его приворожила! — заорала Сью.
