– Просто прогулка, и все. Обещаю, – Кевар улыбнулся и активировал системы корабля.
Маленький серый безднолет с огромной скоростью уносился прочь от переливающегося в лучах искусственного солнца Стольного Астероида. Мимо проносились утлые суденышки, слепленные вместе кое-как, – Нечеловеческие трущобы столицы. Но и они быстро исчезли позади. Мимо несущегося на сверхскорости корабля проносились звезды и планеты, пустые и безжизненные, звездные системы размывались в светящиеся полосы – двигатель искажения пространства-времени тихо гудел, толкая корабль вперед. А вскоре и звезды с планетами. Как всегда незаметно клиновидный кораблик прошел едва светящуюся границу Кристалла Мира и оказался в бескрайних просторах Бездны. На двигатели опустились специальные закрылки, и безднолет направился к своей далекой цели через клубящийся полумрак бесконечности.
Советник помахал перед лицом тонким расшитым золотой нитью шелковым платком, слабо надушенным одеколоном с тонким цитрусовым ароматом.
Затем его длинные пальцы с вытянутыми полированными ногтями ловко сложили платок в треугольник и аккуратно опустили в нагрудный карман темно-серого идеально скроенного костюма. Складывалось впечатление, что кисти его рук жили какой-то своей жизнью – они постоянно будто порхали вокруг него и всегда были при деле.
Советник сидел на верхней ступеньке главной лестницы Королевского дворца и доводил до ума официальное обращение Его Величества к народу по поводу смерти его матери. О, знали бы люди, сколько усилий приходится прикладывать Советнику, чтобы создать по кусочкам образ Круела Милосердного, Круела Справедливого, короля, которого любит народ. Самое печальное, что сам Великий Пророк ни капли не помогал своему покорному слуге в этой неблагодарной работе – вот и вчера в порыве гнева он разнес полдворца и выкинул в окно троих молодых гвардейцев. За ночь он более-менее успокоился, злость прошла, осталась только тоска – король уже несколько часов сидел на троне, опустив голову на руки, в зал никого не пускали. Мать была для него самым близким человеком, и Круел, похоже, до сих пор не мог поверить в случившееся. При этом, на известие о смерти сестры, поступившее в середине ночи, он отреагировал со спокойным равнодушием – к прочим родственникам король не испытывал ровным счетом никаких чувств.
Обычно Советник почти всегда мог достучаться до сознательной части разума короля, но не в этот раз. То, что происходило сейчас с правителем, было сродни стихийному бедствию – ты можешь попытаться что-нибудь предпринять, можешь стараться как-то успокоить, но результат будет неизменно один – буря тебя размажет по стенке. Именно поэтому Советник с присущей ему разумностью до поры до времени решил не подходить к королю – со всеми донесениями он посылал своих помощников, сам при этом оставаясь в относительной безопасности. Тем не менее, сейчас определенно нельзя было задерживать пресс-конференцию: на площади у подножия лестницы собралась целая толпа репортеров, и гул их возбужденных голосов нарастал с каждой минутой. Журналисты – это такая особенная каста людей, чье терпение лучше не испытывать, будь ты хоть фермером, хоть королем. А специфика работы Советника обязывала холить и лелеять этих созданий, поддерживать теплые дружеские отношения (что далеко не всегда было просто и приятно) и регулярно умасливать продуманными и, желательно, дорогими подарками.
