Пропавшие внутренности найти оказалось несложно – они были аккуратно разложены на полу. Приглядевшись, капитан различил в этой мерзкой куче все тот же знак бесконечности, выложенный кишками. Но даже больше всего остального в глаза бросалась крупная надпись на панорамном окне, сделанная, судя по всему, кровью жертвы, и снова тем же руническим письмом, как и на теле Рора Аргомантиса. Что ж, придется снова проконсультироваться у молодого лорда Кевара. Стоит признать, что вчера он произвел на капитана весьма положительное впечатление – умный, скромный, сдержанный. Возможно, он сможет даже как-то помочь расследованию, тем более что у него были на то и основания, и, судя по всему, навыки. В условиях катастрофически ограниченных ресурсов Теманову просто больше ничего не оставалось, кроме как прибегнуть к помощи постороннего человека. Потому Джуджур сделал несколько снимков надписи встроенной в шлем камерой и переслал по личному каналу Аргомантису. Тот не отозвался сразу, чего и следовало ожидать в столь позднее время, и Джуджур сосредоточился на осмотре места преступления и опросе двух молодых испуганных гвардейцев, которые и обнаружили тело. Детективу предстояло много работы.
Тихое оповещение о новом письме вернуло Кевара из сна. Он тряхнул головой, приводя себя в чувство. Обнаружил себя сидящим все на той же террасе в «Судьбе Дет’кина». Уже давно стемнело, и вокруг не было ни души. Чертов недосып, чертовы кошмары – наследие войны. Во рту стоял гадкий привкус, голова болела и была ватной со сна. Сколько еще он будет не высыпаться ночами и засыпать при любом удобном случае? Сколько потребуется месяцев, а может и лет, чтобы забыть, наконец, то, что он повидал за последние пять лет? Он тяжело поднялся из-за стола, потянулся, разминая затекшие конечности, и неторопливо побрел к лестнице, ведущей на Аристократический холм, к дому. Резиденцию Аргомантисов он называл домом скорее по привычке – полюбить это неуютное, мрачное строение он так и не смог, даже когда в нем не было отца и пары десятков кузенов, кузин и прочих прихлебателей из числа родственников побочных линий семьи.
Вышагивая на автомате по пустынным улицам, он изучал письмо детектива. Он оказался прав, не разделяя оптимистичного предположения Теманова о случайности убийства брата и казначея – кем бы ни был таинственный убийца, он явно действовал с каким-то расчетом, и его послания носили вполне осмысленный характер. Оставалось, правда, еще понять, что он хочет сказать.
