Но замкнутое угнетает нас пространство,
Особенно когда заходишь в тесный лифт,
По лестнице идёшь, где тускло освещенье,
На службу каждый день одним путём идёшь,
Сидишь весь день в одном и том же помещенье,
Там о погоде вечный разговор ведёшь.
И хочется бежать – туда, где есть свобода,
Взяв отпуск и купив билет на самолёт,
Подальше от зимы, где яркая природа,
Где круглый год в тепле абориген живёт.
И отпуском я бредить стал… Как ненароком
Нам в Филармонию взяла жена билет.
К стыду – ведь не Египет и всегда под боком! —
Мы не бывали там уж два десятка лет.
Оставив в гардеробе верхнюю одежду,
Мы чинно, не спеша направились в фойе.
Знакомо всё вокруг, бывали мы здесь прежде,
Вот лестница наверх, закомо и сие…
И вдруг передо мной раздвинулось пространство,
Когда я посмотрел вдоль лестницы наверх.
Сверкал огнями зал, что создан для дворянства
(Событьем этим славен позапрошлый век).
Мы стали подниматься… С каждою ступенькой
Казалось мне, что я незримо вырастал
Из тесноты лифтов, из суеты житейской,
И в отпуск рановато – я ведь не устал.
Вошли в огромный зал, там белые колонны —
От восхищения невольно я вздохнул —
И яркий антураж: тот зал народом полный,
И слышен разговора приглушённый гул,
Открытые у всех, осмысленные лица.
Лишь я был напряжён, их чувства не приял…
Но музыка в душе раздвинула границы,
И я, как эти люди, тоже просиял.
Забыл я о зиме, работе, непогоде,
И, музыкою наслаждаясь, понимал,
Что лестница сия вела меня к свободе,
Свободными людьми заполнен этот зал.
Полезно хоть на час стать знатным, благородным,
На лестницы богат суровый город наш:
Михайловский дворец, театры, Эрмитаж —
Достаточно их здесь, чтоб быть всегда свободным.
Судьбы своей счастливой каждый господин,
Болезни наши тоже создаём мы сами:
Мы часто – слишком часто! – ходим в магазин,
И слишком редко ходим на концерт и в храмы.
Желаешь пригубить живительный глоток —
Ты, что пресытился уже рутины ядом?
Свобода не должна быть где-то далеко,
Свобода жить должна всегда с тобою рядом.
