—Тебе не стоило этого делать. Ему действительно нравится Нора.
Бен кивает, не потрясенный этим откровением.
— Именно поэтому я попросил её занять его. Кого-то другого может быть недостаточно, чтобы заставить забыть о его роли.
— Его роли?
— Игры в старшего брата-защитника. — говорит Бен, полностью обращая внимание на меня. Его лицо выглядит угрожающе, даже когда он смотрит вниз на разлитое шампанское на моем платье. Мне интересно, чувствует ли он себя плохо из-за того, что пугает меня. Если да, то не показывает этого. — Хочешь, я найду тебе полотенце?
Я качаю головой. Сейчас это бесполезно, но я все равно бесцельно вытираю платье рукой, прекрасно понимая, что оно все ещё светло-синего цвета, но теперь залито напитком. Я оттягиваю его от груди, как будто пытаюсь высушить, затем смотрю обратно на Бена, замечая, как он наблюдает за мной.
Нас разделяет половина комнаты, и я думаю, что так мне нравится больше.
Бен наклонил голову в сторону.
— Мне интересно, твой брат знает о твоих больших жизненных планах?
Я словно вот-вот задохнусь.
— Нет. Конечно, нет. Ему и моему папе нравится все так, как есть. Если бы они могли что-то поменять, я бы никогда не выходила из дома и не испытала бы все, что является не совсем... полезным.
Затем он улыбается, высоко оценивая мою честность.
— Итак, чего ты надеешься достичь в этом году — это слишком, чтобы рассказать твоему брату. Интересно.
Бен не двигается, но кажется, что он кружится вокруг меня, как змея, прижимая меня все сильнее... и сильнее. Скоро здесь не останется воздуха.
— Тогда ты на правильном пути, — продолжает он. — Ты пришла на вечеринку и пробралась в комнату, которая не предназначена для гостей. — Бен изгибает дугой бровь. — Что ты теперь собираешься делать?
Хм, поздравить себя с достижением и считать дело сделанным? Если б я смылась домой, то могла бы спокойно нежиться в кровати до десяти.
Я не могу этого сказать, поэтому уклоняюсь от ответа, отвечая вопросом на вопрос:
— Что бы сделал ты? Если бы ты был мной, если бы хотел стать плохим...
Затем он двигается, направляясь к кожаному дивану возле стены под картиной в черно-белой рамке. Бен поворачивается, садится, вытягивая свои длинные ноги перед собой, скрещивая на лодыжках.
— Здесь все очевидно. Обычно, если я один с женщиной на вечеринке, не возникает никакого вопроса, что мы собираемся делать.
Одной рукой он упирается в спинку дивана. Бен — пример самоуверенности, когда наши взгляды снова встречаются.
