— Друг с работы упоминал об этом.
Я даже добавила для акцента нерешительное пожатие плечами.
Он был настроен скептически.
— Илай?
— Нет, кое-кто другой. В любом случае, я думала пойти.
Они с папой изучающе смотрели на меня через стол. Это беспечное предположение, что я пойду на вечеринку, было не просто не характерно для меня, это выглядело так, будто в моё тело вселились инопланетяне и сейчас использовали меня как марионетку.
— Детка, думаешь это хорошая идея? — спрашивает папа, протягивая кофе.
В раздражении я сжала челюсть.
— Почему бы и нет?
Колтон сделал свой ход и ответил:
— Папа прав. Такого рода обстановка не лучшее место для тебя, Мэдди. Я возьму тебя в другой раз. О, на следующих выходных Каси собирает несколько человек на игру Асторс. Хочешь пойти с нами?
Серьёзно, бейсбольная игра? Может он собирается купить мне мягкую игрушку и мороженое? Колтон игнорирует меня. Они оба. Я привыкла, что они обращаются со мной как с маленьким ребёнком, — так они делают так на протяжении всей моей жизни, но естественно, это зашло слишком далеко.
— Я бы хотела пойти на вечеринку, — сказала я, глядя на Колтона и убеждаясь, что мое лицо не выдает сильное желание. — Это должно быть весело.
Они с папой обменялись тревожными взглядами. Они собираются запретить мне идти туда, словно в двадцать пять лет я должна соблюдать их правила.
— Я иду, Колтон, — говорю я и неожиданно дергаю ногой так, что задеваю бедром стол. Мои ячейки для Эрудита разлетаются в разные стороны, а кофе моего папы разливается на стол. Мои щеки горят от смущения. Я не хотела устраивать скандал, но все равно выгляжу как раздраженный ребёнок.
— Хорошо, Мэдди. Я возьму тебя, но мы будем там недолго. У меня завтра утренняя смена.
Я должна была сказать ему, что это не имеет значения. У меня нет утром работы. Я могу остаться на вечеринке так долго, как захочу, но я добилась своего, и не думаю, что стоит испытывать удачу.
В моей семье очень сложные отношения. Моя мама умерла сразу после моего рождения от гипертрофической кардиомиопатии — это причудливое название проблемы с сердцем, о которой никто не знал, поэтому нас всегда было трое — мой папа, Колтон и я. Моему брату было уже шесть лет, когда я родилась, и даже тогда он защищал меня. Вероятно, когда мы ходили на детскую площадку, он держал меня за руку, помогал подняться по лестнице и спускаться с горки. Он не разрешал старшим детям подходить ко мне меньше, чем на десять футов, и всегда следил, чтобы он знали, что он мой старший брат и готов защитить меня, если кто-то встанет у меня на пути.
