Передо мной встало смертельно бледное лицо Лоуренса Реддинга с застывшим взглядом полубезумных глаз. Но от необходимости отвечать я был избавлен — в коридоре послышались шаги.
— Полиция, — сказал мой друг, поднимаясь.
Наша полиция явилась в лице констебля[17] Хэрста, сохранявшего внушительный, хотя и несколько встревоженный вид.
— Добрый вечер, джентльмены, — приветствовал он нас. — Инспектор будет здесь незамедлительно. А пока я выполню его указания. Насколько я понял, полковника Протеро нашли убитым в доме священника.
Он замолчал и устремил на меня холодный и подозрительный взгляд, который я постарался встретить с подобающим случаю видом удручённой невинности.
Хэрст прошагал к письменному столу и объявил:
— До прихода инспектора ни к чему не прикасаться!
Констебль извлёк записную книжку, послюнил карандаш и вопросительно воззрился на нас.
Я повторил рассказ о том, как нашёл покойного.
Записав мои показания, что заняло немало времени, он обратился к доктору:
— Доктор Хэйдок, что, по вашему мнению, послужило причиной смерти?
— Выстрел в голову с близкого расстояния.
— А из какого оружия?
— Точно сказать не могу, пока не извлекут пулю. Но похоже, что это будет пуля из пистолета малого калибра, скажем, «маузера-25».
Я вздрогнул, вспомнив, что накануне вечером Лоуренс признался, что у него есть такой револьвер. Полицейский тут же уставился на меня холодными рыбьими глазами.
— Вы что-то сказали, сэр?
Я замотал головой. Какие бы подозрения я ни питал, это были всего лишь подозрения, и я имел право умолчать о них.
— А когда, по вашему мнению, произошло это несчастье?
Доктор помедлил с минуту. Потом сказал:
— Он мёртв примерно с полчаса. Могу с уверенностью сказать, что не дольше.
Хэрст повернулся ко мне:
— А служанка что-нибудь слышала?
— Насколько я знаю, она ничего не слышала, — сказал я. — Лучше вам самому у неё спросить.
Но тут явился инспектор Слак — приехал на машине из городка Мач-Бенэм, что в двух милях от нас.
Единственное, что я могу сказать про инспектора Слака, так это то, что никогда человек не прилагал столько усилий, чтобы стать полной противоположностью собственному имени[18]. Этот черноволосый смуглый полицейский был непоседлив и нахрапист. Его чёрные глазки так повсюду и шарили. Вёл он себя крайне грубо и заносчиво.
На наши приветствия он ответил коротким кивком, выхватил у своего подчинённого записную книжку, полистал, бросил ему вполголоса несколько коротких фраз и подскочил к мёртвому телу.
