— Вот ещё! Мы бы ворвались и приставили ему дуло к виску! — отвечала Гризельда. — У кого нам найти пистолет?
— У меня есть пистолет системы «маузер», — сказал Лоуренс.
— Правда? Как здорово! А как он к вам попал?
— Сувенир военных лет, — коротко ответил Лоуренс.
— Старик Протеро сегодня хвастался своим серебром перед доктором Стоуном, — сообщил Деннис. — Старина Стоун делал вид, что в полном восторге от этих финтифлюшек.
— А я думала, они повздорили из-за раскопа, — сказала Гризельда.
— Да нет, они договорились в конце концов, — сказал Деннис. — Никак не пойму, чего ради люди роются в этих раскопах.
— А мне непонятно, что за птица этот Стоун, — сказал Лоуренс. — Сдаётся мне, что он чересчур рассеянный. Иногда я готов поклясться, что для него собственная специальность — тёмный лес и он в археологии ни черта не смыслит.
— Виной всему любовь, — подхватил Деннис. — О Глэдис прекрасная Крэм, приятна ужасно ты всем! В зубах белоснежных твоих предел наслаждений земных. И там, в «Кабане Голубом», где спишь ты невиннейшим сном…
— Достаточно, Деннис, — сказал я.
— Однако мне пора, — сказал Лоуренс Реддинг. — Большое спасибо за приятнейший вечер, миссис Клемент.
Гризельда с Деннисом пошли его проводить. Деннис вернулся в кабинет один. Видимо, что-то сильно рассердило мальчика — он принялся слоняться по кабинету, хмурясь и время от времени награждая пинками ни в чём не повинную мебель.
Наша мебель находится в столь бедственном состоянии, что ей вряд ли можно нанести дальнейший ущерб, но я всё же счёл себя обязанным вступиться за неё.
— Прости, — буркнул Деннис.
Он с минуту помолчал, а потом вдруг взорвался:
— Чёрт бы побрал эти подлые, гнусные сплетни!
Я был слегка удивлён.
— В чём дело? — спросил я его.
— Не знаю, стоит ли тебе говорить.
Я удивился ещё больше.
— Такая жуткая низость, — заговорил Деннис. — Ходят тут и болтают всякие гадости. Вернее, даже не болтают. Намекают. Нет, будь я проклят — извини, пожалуйста, — если я смогу тебе сказать! Слишком гнусная гадость, честное слово.
Я смотрел на него с интересом, но ни о чём не расспрашивал. Стоило, однако, над этим призадуматься — Деннису вообще-то не свойственно принимать что-либо близко к сердцу.
В эту минуту вошла Гризельда.
— Только что звонила мисс Уэзерби, — сказала она. — Миссис Лестрэндж ушла из дому в четверть девятого и до сих пор не вернулась. И никто не знает, куда она пошла.
— А почему они должны это знать?
— У доктора Хэйдока её нет. Мисс Уэзерби знает точно — она созвонилась с мисс Хартнелл, которая живёт в соседнем доме и непременно увидела бы её.
