«Наверное, я поспешила, решив, что сходу ужасно ему не понравилась, - размышляла девушка, поднимаясь вслед за хмурым профессором, - если он так «разговаривает» с прелестной миссис Финли, чего уж ожидать мне, абсолютно посторонней мисс».
Они поднялись на верхний этаж, как поняла Мари, выделенный для квартир профессоров и работников интерната, и остановились у одной из дверей. Профессор Грэг толкнул дверь, которая оказалась незапертой, щёлкнул выключателем, поставил чемодан на пол и, всё так же бесстрастно, протянул девушке ключи.
- Завтрак в восемь. Столовая внизу, найдёте., - проскрипел он недовольным низким голосом.
Мари, хотя бы перед прощанием, попыталась сделать ещё одну попытку, всё-таки, произвести на буку-профессора приятное впечатление:
- Большое спасибо, профессор Грэг, что встретили и проводили! И я прошу Вашего прощения за, возможно, некую фамильярность, которую допустила при знакомстве! Мне, правда, очень жаль…
Не дослушав эту пламенную речь, «замечательный Грэг» просто развернулся на каблуках и стремительно удалился, не удостоив бедняжку даже взгляда…
- Похоже, мне будет не так уж легко, как расписал дядя Ден, - вздохнула девушка и принялась осматривать своё новое жилище.
Это оказалась маленькая и очень уютная квартирка с одной спальней и гостиной, с крошечной кухонькой со всем необходимым, что может понадобиться одинокой молодой девушке, и достаточно просторной ванной комнатой с душевой кабинкой, угловой ванной, раковиной и туалетом.
Вся обстановка была выдержана в нежных пастельных тонах, из которых преобладали бежевый и светло-коричневый оттенки. Резная, лёгкая на вид, мебель. «А крова-а-ать! Господи – Боже - мой! Вот это кровать!», - Мари, буквально, застыла на пороге спальни. И, действительно, было от чего: две трети комнаты занимала огромных размеров двуспальная кровать, возвышающаяся над обстановкой на некоем подобии постамента.
- Это зачем же Вы, дядя Ден, в своём серьёзном учреждении выделяете одиноким профессорам такие сомнительные кровати?!
«Дядя Ден» был ректором и Главой Учредительного Комитета интерната, а потому, размещение в крохотных профессорских квартирках эффектной, но такой неподобающей мебели, никак не могло пройти мимо его внимания. Если предположить, что, вообще, не он инициатор покупки и установки этого «безобразия».
Отец Мари и дядя Ден, в своё время, были закадычными друзьями и были, буквально, неразлучны чуть ли не с пелёнок. Оба умные, смешливые, с одинаково-авантюрной жилкой и безграничной любовью к своим жёнам. Детей у дяди Дена не было. Его жена умерла от родов их первенца и, с тех пор, дядя Ден так и не смог обратить внимание на какую-нибудь другую женщину. Он, сколько себя помнила Мари, всегда был желанным гостем в их доме, и она, единственная дочь близкого друга, практически заменила дяде Дену его страшную потерю.
