— Поздно теперь. Что сделали, то и сделали. Давай свои настои. Позже поговорим.
— Это не все, — я поднял глаза на нее, — он поставил вокруг алтари Вайруны, ну, так все думают, принес людей в жертву, себе. Пока он жив, пока он силен и, не отвлекаясь, держит связь со своими алтарями, мы не сможем призвать Темного. И еще плохое — если Скара перехватит призыв, а мы точно не сможем пробить четыре алтаря, мы будем в его воле. А нас он не выпустит из Лагеря.
Немного позже. Вечереет.
— Мы пойдем на встречу с ним?!? Ты же понимаешь, что это ловушка??
Мы стояли на помосте, провожая уходящих послов в сторону леса полного врагов.
— Конечно, ловушка. Только у нас нет выбора. Или мы его убьем, или он убьет нас всех.
— Он стал сильнее. И Темный…
— Ты же знаешь, что нас ждет, если ничего не делать. Станет еще сильнее. И будем ходить туда, куда он скажет и делать, что он скажет.
Мы неторопливо спустились с помоста и остановились у ворот.
— И умирать при этом от счастья, — Шаманка передернула плечами. — Тогда что у тебя за замысел?
Я потянулся и, толкнув в бок, сидящую рядом Ташу, широко ей улыбнулся и произнес.
— Не знаю я. Придумаем что-нибудь. Справимся. Я в тебя верю. Я в себя верю. Ты в меня засунула столько лекарств и настоев, что если их вылить в Болото, все лягушки попередохнут. Иной раз я и сам думаю, что лучше бы я умер. И мне теперь его бояться? Ты только его охрану придержи, хорошо?
— Хорошо, а я уже начинаю скучать по тихой жизни у Уруков.
— Забудь. Все здесь? — я оглянулся на стоящих за спиною орков свиты. — Вперед!
Ворота со скрипом открылись, и мы неспешно направились в гости. Это я на Таше, Шаманка на Быстром. Таша сразу отказалась везти Шаманку, уговоры не помогли, и её нес на спине как всегда спокойный и молчаливый Быстрый.
За нами шли десяток Верхних с настоявшим на походе с нами Лау. Со стен нас провожали сотни глаз, в воротах стояли стеною мои Старшие.
В лесу тем временем нарастала суета и тревога, перекликались сотники и десятники. Орки Жреца сбегались со всего леса и сбивались в пока еще бесформенные кучи толкающихся и огрызающихся воинов. К моменту нашего приближения нас встретили все еще гнущиеся и рвущиеся построения воинов с удивлением и почтением разглядывающие нашу процессию. Когда мы подошли ближе, в стоящей в стороне нестройной толпе кое-как вооруженных рабочих Бооргуза раздался задушенный выкрик. Уже хорошо побитый работой орк, судя по висевшему на поясе барабану не меньше полусотника, затыкая себе рот рукою, подпрыгивая на месте, тыкал в нас своей колотушкой и вдруг повалился на колени, тыкаясь головой в прошлогодние листья.
