— Слушайте.
При выступлении из лагеря следующей ночью меня сопровождала сводная сотня из моих орков разных родов. Остальные и все подростки вспомогательных сотен остались в лагере с людьми и большей частью пленных. С нами шли и все Старшие плененных отрядов. А также сотня отобранных пленных в качестве носильщиков. Большей частью десятники и все уцелевшие младшие сыновья.
Меня по очереди несли в носилках постоянно меняющиеся смены моих орков. Бегущие по обе стороны от них варги ревниво косились на носильщиков, периодически шумно нюхая их.
Из старших со мной была только Таур. Её лучниц я забрал всех. Кто уцелел.
Знахарки-неумехи Тзя успели наварить жутко вонючей мази, что несли сейчас в кожаных мешках пленники, как мне обещали знахарки, она должна была уменьшить силу ожогов для открытых ног и рук, не привыкших к солнцу жителей подземелья. Кроме этого несли запасы еды для всех на переход до нашего лагеря.
Два дня почти непрерывного бега с короткими остановками для сна, и мы знакомыми местами спускаемся к Приболотью. Из чащи леса к нам выскочило с десяток орков, недавно принятых Диких во главе с десятником с почти зажившим шрамом на лице. Подбежав к голове колонны, он что-то спросил у воинов и, сломя голову, припустил ко мне. Подбежав, сначала шарахнулся от Варгов, а потом с разбегу хлопнулся на колени и, скользя по траве, остановился у моих носилок.
— Ты еще жив Чуу-Шрам, и копье твое с тобой. Что ты хочешь мне рассказать? — воин потемнел лицом от удовольствия и, подняв голову, ответил.
— Мое копье и моя жизнь твои, мой Вождь. Я принес тебе вести от Тзя и Шаманки. Они живы.
— Ты всегда был краток. Но мои уши хотят знать больше, добавь еще что-нибудь.
— Ну, лагерь цел, в осаде сидят. Людей мы почти всех увели. Дальним хуторам досталось. Последний весь пропал. Прибежал с него гонец, щенок с Заставы. Предупредил.
— Ворота и Нижние?
— Там Хромой и куча самок и щенков. Наемники пытались взять, но их отбили и они ушли сюда. Здесь мы с ними по лесу и воюем, и теми, что поселки пожгли. Большое село удержали. Людей в него собрали. Старшим Даритай.
Я заинтересованно шевельнул ушами. Увидев это, Чуу заторопился, рассказывая.
— Он хороший Старший, а уж из лука, так как дятел по дереву и все в цель. И всегда впереди, смелый.
— Хорошо, пошли гонца к нему.
Обернулся к сидевшим на земле оркам.
— Идем в село на отдых, дозоры к лагерю и Пристани, пусть Чуу покажет, что и где.
У околицы нас встречали засекой и организованной заставой из селян и орков. Старшим оказался кряжистый крестьянин, вооружённый здоровенной жердью с обломком косы на конце. Выйдя вперед, он степенно поклонился и прогудел.
