— Ага, бабуль, — поддержал сестру парнишка чуть постарше. — И не отвлекайся, а то пышки пригорят.
— Когда такое было?! — бабушка грозно замахнулась лопаткой на мальчишку.
— Никогда, — моргнул бесстыжими серыми глазищами тот. — И начинать нечего. Вот!
— Вот же поганец вырос! Весь в отца. Просто как с него лепили! И, главное не промолчит никогда!
— Мамуль, ну чего ты? — спасая доброе имя мужа и спокойствие сегодняшнего вечера, на ноги поднялась глубоко беременная молодка. — Марин тебя очень уважает, даже любит.
— В глубине души, — подмигнула девочка.
— Где-то ооочень глубоко, — согласился с сестрой сорванец. Хорошо еще, что ему достало ума понизить голос, а то подзатыльника не миновать.
— В родном доме, про родного зятя уже и слова сказать нельзя, — шваркнув очередную порцию пышек в раскаленное масло, возмутилась бабуля.
— Можно, мамочка, можно. Только…
— Деда, — подал голос самый младший, похожий на вороненка мальчишка, до этого тихо читавший книгу, — расскажи сказку.
— А давай, — легко согласился тот. — Вспомнилась мне одна забавная история…
Словно по волшебству воцарилась тишина. Домашние заинтересованно замолчали. Внучата заинтересованно вытянули шеи, молодка, успокоившись, опустилась на стул, погладила круглый свой живот, умостила на нем руки и облегченно выдохнула. Даже дождь за окошком притих, изготовился собирался подслушивать. Только пышки упрямо шкворчали, но им простительно. Они за бабулю переживали.
— Правда это или нет, не знаю, а только дело было так, — усевшись поудобнее, начал рассказчик. — Велика и могуча наша Дагания. На зависть соседям, — назидательно поднял палец он. — Населяют ее честные труженики, и неважно маги они или воины, крестьяне или купцы. Потому и выделяет нас Пресветлая, посылая всяческие чудеса. Сегодня я расскажу вам об одном из них.
На берегу глубокого холодного озера стоит прекрасный замок. Сильным чародейством скрыт он. Необыкновенным. Невиданным. Если пройдет мимо него человек плохой завистливый жадный да ленивый, а хуже того чужой, то увидит он лишь древние развалины. Обветшалые стены, увитые плющом, черные провалы окон, приземистую лишенную крыши башню, что гнилым зубом торчит посреди заброшенного двора. Даже озеро обернется для такого человека процветшим прудом.
В гостиной пробили часы, заставив присутствующих вздрогнуть.
— Восемь по полудни, — посчитала хозяйка, — а, зятек мой где-то шляется, домой не спешит, — она с сердцем бухнула на стол блюдо с румяными пышками.
