— Он склеил мою душу, мама, — говорю также шёпотом, прячась за волосами. Мама подошла ко мне, взяла за подбородок, выводя на свет, глядит внимательно в глаза и говорит:
— Не забывай, любовь — это боль. Один раз ты уже потеряла. Помнишь, чем это обернулось?
Сердце сжалось и я мягко высвободилась, перехватывая её руки и поднося к губам, нежно целуя подушечки пальцев.
— Но, если не любить, сердце перестаёт биться и ты умираешь. Я боюсь одиночества, мама. Боюсь, что если отпущу любовь сейчас, то забуду, как это делается. А если забуду любовь, сколько времени пройдёт, прежде чем превращусь в монстра?
— Я не дам тебе этого сделать, — раздался голос от дверей, и я увидела Вельямина, теряющегося во тьме коридора. — Я всегда буду рядом, Елена, даже если ты не будешь этого хотеть, — сказал он на языке волков и я кивнула, принимая его слова.
Мы мало говорили о любви. Не считали правильным вспарывать эти язвы звуком. Оба теряли, обоих предавали. Прошли через многое, и всё, что у нас осталось, это мы сами.
Родители стойко приняли известие об Инге, они были рады узнать, что она жива. Я знала, что этого мало, но больше ничем не могла помочь. Девушка выросла слишком быстро, и не мне тащить её теперь домой. Захочет, появится, а на нет…
— Спасибо, что нашла её, — тихо сказал отец, когда мы прощали.
Здесь, во Франции, ему стало легче. Он даже немного помолодел, загорел и казался почти счастливым. Если бы только не мы, его дочери, у которых оказалась такая странная судьба.
— Я знаю, что и ты останешься там, — продолжил он. — Мир людей — больше не твой мир. Мы видели, как ты тяготишься им. Тебе хочется вернуться туда, где ты сможешь не скрывать свою натуру.
— Где тебе не придётся сжиматься до размера хрупкой молодой девушки, — добавила мама.
— Я сделаю всё, чтобы она была счастлива, — по-русски сказал Вельямин и отец, пристально посмотрев ему в глаза, медленно кивнул, принимая это как клятву.
Я пообещала навещать, но мы понимали, что это будет весьма редко. Я уходила от них, прощаясь, зная, что с ними всё будет в порядке. Особенно, если у меня всё получится.
* * *
Теперь держали путь в российскую глубинку. Нам повезло, и мы смогли с пересадками взять билеты на самолёт до нужного города. Открывать тропу не рискнула — не хватало опыта. Пока только мой отец и Девон могли ходить неизведанными тропами, остальным необходимы ориентиры, представление, что окажется на той стороне, куда идёшь. И чем длиннее путь, тем тяжелее строить тропу. Девон обещал научить, как это делается вслепую, но посоветовал для начала тренироваться ходить как остальные волки.
