Войдя внутрь я лишь утвердился в своем предположении. Был лишь один моментик — относительно большое количество абсолютно не вписывающихся в интерьер произведений искусства.
Вон на современно выглядящей тумбе стояла китайская ваза династии Мин, на однотонной серой полке — выглядящая безумно глупо в таком месте панафинейская амфора. Судя по рисунку — где-то пятый век до нашей эры…
— Нечего тут глазеть, знаем мы тебя… — подтолкнул меня так и оставшимся безымянным пленитель куда-то подальше.
Через минуту мы дошли до приоткрытой двери, куда мой попутчик постучался и всунул лицо.
— Привезли его, пускать?
— Да.
— Что-то надо?
— Нет, пусть заходит.
Он открыл дверь полностью, подтолкнул меня, а потом закрыл выход из помещения.
Рабочий кабинет так же был в стиле хай-тека, но со включением минимализма. Ничего лишнего, никаких огромных шкафов для бумаг, стол, пара мягких стульев, диван у стены, небольшой минибар за спиной сидящего мужчины лет сорока.
Там же и висела украденная и переданная буквально два часа назад картина.
— Сколько живу, всегда впечатляет подобная работа, — сказал хозяин кабинета, приподнимаясь и протягивая руку.
— Алексей, — представился я, хотя и так уверен был, что мое имя он знает.
— Можешь звать меня Аскетом. Это прозвище, в последнее время, я слышал намного чаще, чем родное, — ответил он.
— Вы же понимаете, что я узнаю, как вас зовут, едва выйдя за пределы этого места? — обвел я руками помещение.
— Я серьезно, зовут меня Владимир, но именно Аскет, в последние лет пять, я привык слышать намного чаще, да и мне так удобнее, — улыбнулся он.
— Леха или Архи, — решил проследить за его реакцией.
— Архи мне нравится больше, полностью раскрывает твою суть.
— Итак, вам понравилась картина, которую я для вас реквизировал… — начал было я, но меня перебили.
— Ты неправильно понял мои слова. Картина мне всегда нравилась, да и любоваться я всегда ей мог, помимо тех моментов, когда она попадала на всякие выставки. Ну не могу я отказать, когда меня просят дать возможность полюбоваться на неё людям.
— И в чем я мог ошибиться? Зачем, вообще, её, в таком случае, красть? Махинация со страховкой? Или чтобы обмануть всех и навсегда оставить её тут? — начал гадать я, глядя на его смеющееся лицо.
— Мне понравилась именно твоя работа. Привезший тебя человек был тем самым начальником охраны, который и должен был не спускать глаз с картины. Все выполнено просто филигранно, он, до тебя, перехватил четверых, который били себя в грудь, что им все по плечу. Да и выследить тебя удалось лишь чудом, совершенно случайно вздумалось лично мне обратить внимание на столь известного ценителя искусства, который не провел у этой картины ни секундой больше времени, чем у остальных. Наоборот, скользнул глазами и куда-то поспешил! Как я, хорош?
