— Ты тут не уснул? — похлопал меня по плечу Миша.
— А? Что? Нет, задумался… — признался я, понимая, что перед этим полностью ушел в себя и даже не услышал шагов своего спутника.
«Можно ли назвать его товарищем?», — внезапно промелькнула у меня в голове мысль, пока я поднимался с деревянной лавки.
Есть один момент, который меня долгое время расстраивал, а потом я его попросту принял и забил. Я не могу назвать ни одного человека, к которому мог бы применить термин «друг». Знакомый — да, приятель — хватает. Даже слово «товарищ» для меня стоит несколько в менее весомой позиции, чем «друг», и таких парочку могу назвать. Но вот именно друзей — нет и никогда не было.
Понятия не имею, как так вышло. Мог бы помочь какой-нибудь психолог, если бы у меня хватило моральных сил дойти до него. Но, стоит мне представить, как я рассказываю ему о своем способе заработка и потенциальных проблемах, к которому он приводит, как сразу становится слегка не по себе.
Да, где-то там в Европе и в Северной Америке существует такое понятие, как «врачебная тайна». Не совсем в курсе, насколько она защищена от органов правопорядка, но сомневаюсь, что тут, у нас, есть что-то подобное. И, в целом, не особо хочется распространяться про такое…
Только если поступать так же, как в одной из глупых комедий, которую я умудрился увидеть по телевизору ещё в детстве. Где один важный и богатый мужчина, который заработал все благодаря «яйцам Чингисхана», рассказывал про этом некоторым людям, после чего их убивал.
Я же человек мирный, к подобным решениям не то, что не склонен, а, ещё более, искренне стараюсь избегать всеми силами жертв, так что хвастаться не планирую.
— Эй, ты чего? — одернул меня Миша в тот момент, когда я едва не врезался в стену.
Зашибись, тут от таверны до Скупщика не более пяти минут идти, вот хохма могла быть, если бы я явился к нему с огромной шишкой на голове.
— Да, че-т, как-то так… — гениально ответил я, не сумев подобрать слов, чтобы объяснить Мише, о чем же я думаю. Выходит, что о всем и о ничем конкретном.
— Да расслабься ты. Это же игра, зачем так по этому поводу париться? — не понял Миша, которому явно плевать было на все.
Естественно, он-то не видел то, за чем наблюдал я. Не слышал голоса этого безумного доктора, от которого у меня мурашки по коже пробегали… Нет, все это он знал лишь после моих слов, которые я не особо старался подбирать, добавляя эпитетов и сравнений. Даже от моих коротких резанных слов «руки», «отрезанные», «тела», — меня неслабо так потрясывало.
