— Неужели ты соизволил позвонить родной матери, — раздался недовольный, но любимый голос самой прекрасной и дорогой для меня женщины.
— Прости, не было времени, — покаялся, выходя на веранду, где на солнце лежал Цезарь, положив морду на лапы и грелся. — Работал.
— Весьма паршивое оправдание, молодой человек! — фыркнула мама. — НО! Я безумна рада тебя слышать, сынок, — смягчилась она, а у меня в голове возник ее образ, как мама улыбается мне, растягивая тонкие губы в мягкой улыбке. — Соскучилась!
— Я постараюсь приехать, — вздохнул, потирая переносицу. Ведь врал, не хотел лишний раз тревожить маму своим уставшим видом и спутанными мыслями. Разве не смешно? Константин Владимирович Горин в замешательстве, его мысли заняты не работой, а двумя совершенно разными женщинами. Одна — словно бушующий ураган в тихом океане спокойствия или свежий прохладный ветерок во время знойной жары. Другая — тихий шелест листьев в лесу, который такой простой, но дарящий спокойствие и уверенность в завтрашнем дне. Две совершенно разные, но по-своему удивительные женщины, которые не оставляют его мысли уже несколько дней.
— Врешь, — усмехнувшись ответила Лидия Борисовна, которая знала своего сына как никто другой. — Но ты ведь звонишь не для того, чтобы узнать, как у меня дела? Ты ведь знаешь, Костя, я не фанатка дежурных разговоров, — фыркнула она и в ожидании замолчала.
— Кажется, я запутался, — сказал немного погодя, ероша волосы на затылке. — И никому не доверяю так, как тебе, мам.
— Если ты сейчас скажешь, что собрался сделать этот хамке предложение — я прилюдно откажусь от тебя и лишу наследства! — тут же строго воскликнула мама, а потом мягко засмеялась. Самый прекрасный звук для моих ушей — ее смех, который так напоминает о счастливом детстве.
— Аня не хамка, мама, — вздохнул, повторяя эту фразу, наверное, в тысячный раз. Сколько бы я ни старался, Лидия Борисовна Горина давно сделала свои выводы и теперь переубедить ее было невозможно. — И нет, я не собираюсь на ней жениться!
— Ох, какая прекрасная новость, сынок! — тут же радостно воскликнула она. — Неужели ты пришел в себя и выгнал эту нахалку взашей? — с надеждой в голосе спросила мама.
— Нет, она все еще мой юрист, — улыбнулся краешком губ. Разговоры с мамой всегда успокаивали мой бушующий ураган сомнений и чувство бессилия перед этим миром.
— Как жаль, — печально вздохнула взрослая женщина, решив показать свои актерские таланты. — А я так долго жду этого дня!
