— Мне всего лишь нужно прикрытие, если кто-то захочет проверить правда ли работаю в журнале, — ответила, стараясь утрамбовать пол гардеробной в недостаточно большой ярко-жёлтый чемодан.
— Настя, — недовольно протянула Алиса.
— Ну пожалуйста! — заканючила. — Ты ведь знаешь, как это важно для меня, как долго я к этому шла. Одно ма-аленькое невинное одолжение, Алис! — сказала, теряя последнюю надежду уговорить слишком принципиальную лучшую подругу.
— До конца жизни будешь расплачиваться, — тяжело вздохнув ответила Краснова, а я завизжала и забегала по комнате, осыпая Алису комплиментами и словами благодарности.
— Буду! До конца жизни! Обещаю! — кричала, танцуя вокруг не застегивающегося чемодана с горой одежды, половину которой даже не надену.
— Конечно, будешь, — довольно отозвалась Алиса. — Только сначала расскажи мне, что ты затеяла, Сорокина? — спросила она, а я, тяжело вздохнув, упала на широкую кровать и поведала Красновой весь свой, не такой уж и замысловатый, план.
***
Комнату заполняли лучи яркого весеннего солнца, через открытое окно были слышны разговоры рабочих, только вышедших на работу, довольное мычание коров, после утренней дойки, и требовательный лай Цезаря, который уже стоял у своей пустой миски. Каждое утро Константин начинал с пробежки по ферме. У мужчины давно был выстроен маршрут, который помогал ему не только держать себя в форме, но и контролировать рабочих. Он уже и забыл, когда утро приносило ему что-то новое, выходящее за рамки строго распланированного дня, обыденности.
— Доброе утро, друг, — улыбнулся он Цезарю, присаживаясь на карточки, чтобы почесать пса за ушком. — Хочешь есть?
— Гав, — коротко ответил пес, садясь на задние лары.
— Ну, вот и отлично, — улыбнулся Константин и достал из шкафа пакет с кормом.
Решение завести собаку мужчина принял спонтанно, что было ему совершенно не свойственно. Он ездил по делам в Москву и, застряв в пробке, увидел на рекламном щите изображение Цезаря с названием и адресом приюта для животных. Возможно, это была сама судьба, хоть Константин и слабо в это верил, но уже почти три года у него есть четвероногий друг — бернский зеннехунд по кличке Цезарь.
— Константин Владимирович, — в окно аккуратно постучали и, оглянувшись, мужчина увидел темную макушку Ярослава.
— Что опять стряслось, Ярослав? — устало спросил он. Ему уже порядком надоело нянчиться с молодым парнем, который стабильно раз в несколько дней где-то косячил, действуя ему на нервы.
