Через пять минут мы уже спускались в холл.
– Делла, я всё не возьму в толк, как ты меня понесёшь. Я же тяжёлая!
– Ты когда-нибудь видела сову… скажем, с зайцем в когтях? Это примерно как человек и корова. А уж себе подобных носить вообще не проблема. Ты хоть и Бескрылая, но стигини. Кости всё равно очень лёгкие, совиные.
Надо же! Пастор Оуэн хоть в чём-то не соврал...
– Почему ты так в этом уверена? Мне кажется, у меня обычный человеческий вес.
– Тебя что, в твоей балке кто-то на руках носил?
– Маленькую-то наверняка носили.
– Маленькая не в счёт. Ну лёгкая и лёгкая, все малыши лёгкие. Вряд ли няньки задумывались. Никто ведь не знал.
– Вернон Хилз знал.
– С чего ты взяла?!
– Он мне неприятную вещь сказал, когда пытался отравить.
– Какую?
– Это очень неприлично. И неправда!
– И всё же, птенчик?
– Сказал, что у меня не сова. Что это мой… мой любовник. Потому что я... вся в мать.
Делла остановилась у входа и задумалась.
– Знаешь, птенчик… это может быть очень важно! Не забудь сказать Иву и папуле, причём не когда-нибудь, а поскорее. И я тоже скажу, чтобы уж наверняка. А то станешь ещё смущаться.
Она распахнула двери, быстро слетела над лестницей к террасе и протянула мне руки.
– А теперь пора отправляться, пока не стемнело!
Поджилки по пути на нижнюю площадку нещадно тряслись и вниз смотреть было страшно.
Но боязнь высоты не была мне знакома и теперь, конечно, стало ясно почему. Ещё в детстве я часто сидела на подоконнике ногами наружу в уже тогда полюбившемся чердачном окне, чем приводила тётушку Ди в ужас. А потом обожала ходить с Хоуками на охоту в скалы и карабкаться на самые высокие отроги.
Сейчас моя робость была вызвана не высотой, а неизвестностью, лежащей перед глазами. Я боялась нового мира в пропасти. Другой жизни, в которую мне предстояло теперь шагнуть.
– Такой большой город, Делла! Неужели все его обитатели – совы?
– Да, птенчик. Вампиры живут только здесь.
– И что же, среди стольких стигини не нашлось ни одной неприметной совы, чтобы поискать Ника в Платте днём?
– Полно обыкновенных видов, большинство. Но не будем же мы посвящать в свои проблемы посторонних! Разговоров хватит из-за одного только твоего появления. Странные дела сразу в двух родах морф – такой простор для пересудов! Совы не подлые, но посплетничать любят. Тем более – перебрать пёрышки морфам.
– Морфы – редкость?
– Разумеется. Ты тянешь время, потому что страшно лететь?
– Нет, полететь хочется! Очень! Боюсь… прилетать.
