– Вы правы, есть. Может быть, случится чудо. Давайте будем реалистами. В нашем случае «может быть» вообще ничто. Возлагать надежды на то, что я вернусь живой и полный сил, заведомо глупо. Ребёнку нужен тот, кто будет заботиться о нём не месяц, а годы. Поговорите с мужем, пожалуйста, – попросил Жилин. Наконец-то, его непробиваемая маска на лице треснула, обнажив эмоции. – Если операция в Швейцарии что-нибудь решит, я буду рядом.
– Вы себя слышите? Вы собираетесь поселиться в моей семье? Вы издеваетесь? Нет. Мой муж никогда не даст согласия. Я постараюсь найти биологического отца. Это всё, что могу предложить. Вдруг он по счастливой случайности не собирается умирать в ближайшее время, – на высокой язвительной ноте Слава закончила разговор и нежно улыбнулась Егорке перед тем как уйти. – Удачи в Швейцарии.
Её доброе сердце наполнилось злобой. Такого ещё не случалось. Ноги несли девушку прочь из перинатального центра. Она не понимала себя. Какое ей дело до Жилина и его внука? Может, всё дело в муже, которого уже никто не воскресит? До сих пор мысли он нём рождали огонь в её груди, сердце подскакивало, дыхание перехватывало. Они не успели в своей семейной жизни ничего: ни поругаться, ни помириться, ни поговорить о будущем и детях. Слава не заметила, как выскочила из здания под жаркие лучи солнца. Из глаз брызнули слёзы обиды, словно это Жилин был виноват во всём, что произошло в её жизни задолго до его появления на горизонте.
– Пусть проваливает, – злобно буркнула девушка, размазывая по щекам прозрачные капельки. – Без него разберёмся. Рядом он будет. Кто его просит быть рядом?
Ей не хватало Егора, человека, ради которого она отдалилась от семьи, от друзей, от прошлого. Жилин расковырял плохо рубцующуюся рану в душе своими разговорами на тему: «Поговори с мужем». С остервенением нахлобучив на голову шлем, Слава завела двигатель. Парковку огласил раскатистый рык. Развернув мотоцикл, она проехала в сантиметрах от знакомой иномарки и едва не пнула ногой по бамперу. Наэлектризованное злобой тело просило разрядки. Только спустя пятнадцать минут бешеной гонки, Слава поняла, что мчится к кладбищу, к месту, где в последний раз была год назад в день рождения мужа. Она боялась мрачной обители мёртвых, каменной сырой стены, разделявшей два мира, кованых оград, могильных холмов, крестов и надгробий. Здесь пахло вечностью и пустотой. Возле огромных скрипучих ворот девушка остановила своего единственного друга. Какое-то время она сидела на нём верхом, потом принялась прохаживаться, заглядывая в тёмное нутро кладбища сквозь решётку ворот, пока не собралась с духом. Кое-как протолкнув мотоцикл в узкую калитку, Слава замерла. В ушах стучал пульс. Взгляд лихорадочно перескакивал с одной могилы на другую. Ни единой живой души. Холодный пот моментально просочился сквозь кожу.
