– Представляешь, в её крови чего только не нашли. Всё самое дорогое. Коктейль тысяч на сто, – не унималась Ирка.
– Так уж и на сто, – со скепсисом в голосе произнесла Слава.
– Ну, может, не на сто, но и не на рубль. Серьёзно. Она так и не пришла в сознание. Впала в кому. Кто были в операционной, говорили, что её вообще никакую привезли. Не реагировала ни на что. Но красивая. Её уже отправили в клинику. Папа постарался. Мы же на «мойку» закрываемся.
– А ребёнок?
– Вчера утром ещё был в роддоме. Я так поняла, он этим Жилиным не нужен. Вроде как не жилец и всё такое. Но это не точно. Слухи, – вздохнула Ирка.
«Слухи. Любимое занятие. Хотя, понять Жилиных можно. Дочь в коме. Она им роднее. Выбирая, кого спасать, конечно, выбрали её, – думала Слава. Ей было жаль незнакомую Виту Лайт, принявшую убийственную дозу. – Зачем она это сделала? Почему не прервала беременность, если не хотела ребёнка? Кому он теперь нужен? Наверняка с патологией».
Мысль об отпуске стала почти навязчивой. Хотелось отгородиться от чужих проблем. Какое ей дело до чужого младенца и его горе-мамаши? Пусть творят, что хотят. Приняв смену, Слава оставила детей на попечение Ирки, горевшей желанием оправдать доверие, и почти бегом направилась к старшей медсестре отделения. Девушке не терпелось написать заявление на отпуск.
– Гордеева, чего тебе? – недовольно поморщилась старшая медсестра, женщина в расцвете лет, обладавшая внешностью Мэрилин Монро. Единственная мысль, объяснявшая то, как Слава ворвалась в кабинет, касалась дежурства с проштрафившейся Иркой.
– Отпуск с понедельника, – огорошила Гордеева и положила два заявления на стол. – И все накопившиеся отгулы. Я посчитала.
– Ты собралась гулять два месяца?
– Да.
– Это перебор, – пробормотала старшая медсестра, читая заявления, а потом посмотрела долгим внимательным взглядом на Славу, весь вид которой кричал о том, что если она сейчас же не отправится куда подальше, то умрёт прямо на месте. – Ладно, зомби, поговорю с руководством. Думаю, тебе пойдут навстречу. Пригляди сегодня за Ириной.
– Пригляжу…
Слова вырвались легко, а вот осуществить просьбу оказалось весьма затруднительно. От излишнего усердия у Ирки всё валилось из рук. Она путалась в назначениях, огрызалась, ругала детей и психовала на пустом месте. В шоке от предстоящего дежурства Слава не знала, что делать: то ли пойти нажаловаться, то ли посадить Ирку на стул и запретить двигаться.
– Слушай, иди на молочную кухню, пока врачи не разбегутся, иначе тебя точно выгонят. У нас всего девять детей. Управлюсь без тебя, – не выдержала Слава.
