Нет! Нельзя его оправдывать! Последние поступки Ясеня показали, что ничто, кроме собственного удобства и выгоды, его не волнует. И мое здоровье тем более!
Теперь, с пробудившейся магией, я так же уязвима перед ним, как и он передо мной. Филипп не мог пробиться сквозь цветы, потому что также легко обращался к своей осенней силе, как и к летней. А значит…
— Ты осенний маг! — воскликнула я.
— Что?
— То! — отрезала, не желая тратить время на объяснения. Сам догадается — не маленький! Это ведь так очевидно!
Судя по всему, только наличие активных способностей делает мага уязвимым перед противоположной силой. И если допустить, что Глеб всегда был осенним магом, но раньше определенно не испытывал подобных неудобств, как сейчас, то значит, осенние силы в нем спали так же, как и во мне. До недавнего времени.
Я схватила Глеба за рукав и настойчиво потащила обратно в столовую. Необходимо срочно выслушать Филиппа. Что-то мне подсказывало, что именно его рассказ сможет все прояснить.
Когда мы вернулись, в столовой стояла полная тишина. Заметив нас, Инна тут же подскочила к мужу и начала допытываться о том, что заставило его буквально сбежать из комнаты. А Филипп метнул на меня вопросительный взгляд. Я просто помотала головой, мол, все потом объясню и села на свое место. Он согласно кивнул и сказал:
— Так вот, возвращаюсь к прежней просьбе. Мне нужно, чтобы вы попытались вспомнить, что снилось вам в последнее время.
— Нам всем? — спросила я, догадываясь, о каких снах он говорит.
— Да. И даже тебе, Инна.
Девушка удивилась. Да и я, надо сказать, не совсем поняла, при чем тут Инна. Теперь уже совершенно ясно, что сны об Осени нам снятся неспроста. Наверное, это как-то связано с нашей силой. Но Инна ведь не маг.
— Хотя я допускаю, — добавил Филипп, заметив наше недоумение, — что эти воспоминания, в силу твоего происхождения, будут недоступны для тебя. Но тело Софи, в котором ты провела довольно много времени, могло помочь твоей памяти приоткрыть некоторые воспоминания.
Удовлетворившись таким объяснением, мы послушно напрягли память. Тут же перед моим мысленным взором пронеслись образы такого яркого и прекрасного осеннего леса, возникло ни с чем не сравнимое чувство свободы и некой правильности, гармоничности, порядка, бесконечной любви и безграничного счастья…
После недолгого молчания первым заговорил Глеб.
— Мне снился лес, — признался он, поворачивая голову к окну. Туда, где за вечнозелеными елями простирался пустой гиблый край, который когда-то был прекраснее всего на свете. — Мне снился дом. И… мама.
