Я почувствовала на своей талии чьи-то теплые руки, которые притянули меня к крепкой мужской груди.
— Опять моя жена скучает тут в одиночестве? — шепнул Филипп мне на ухо.
Да, мы вновь женаты. На этот раз официально. Свадьба была тихой и скромной, но поженил нас сам его величество Январь в своём Зимнем дворце через несколько дней после вынесения приговора всем преступникам, освобождения пленных, которым, к счастью, не успели навредить во время сражения у ледяного сада, и коронации нового законного правителя.
Так странно было видеть лицо Леонарда, когда его собственный дед, которого тот считал навеки упокоенным в ледяном саду, будто в персональном склепе, вдруг предстал перед ним во всем своём неподражаемом великолепии с сияющим посохом в руках, строго посмотрел на нерадивого внука и сказал:
— Я разочарован в тебе.
Сколько бы не хвалился и не строил из себя сильнейшего мага Леонард, на самом деле все было ложью. Чужая сила, чужой трон, а он сам — просто мальчик, решивший поиграть вещами взрослых.
И в тот момент, услышав от деда эти слова, Леонард, ко всеобщей неожиданности, просто сдался. Он весь сник, опустил оружие и приказал своим солдатам не сопротивляться.
И, кажется, это был единственный верный поступок за все время его правления. Поступок, сохранивший ему и его семье жизнь.
Многие в тот день были разочарованы решением Января. Пылкое сердце Глеба отчаянно жаждало возмездия и жестокого наказания для Леонарда и его приспешников. Расчётливость Филиппа твердила о необходимости обезопасить корону от обозленных наследников, которые возможно в будущем снова решат захватить трон. А упрямство лорда Ясеня Мартовского никак не позволяло тому сдаться в шаге от победы. За сопротивление его наказали сурово — заковали в кандалы и заперли в подземельях Зимнего дворца, в то время как Леонарда и его семью просто выслали в горы, на крайний север.
Сам Январь объяснил своё решение просто:
— Они ведь просто люди. Слабые существа, по праву рождения получившие контроль над силами природы. Они думают, что властны над ней, но это она диктует им свою волю. Зима неудержима. Ослабь хватку, и она уничтожит все живое, захватит и поработит… Моя вина, что я не держал детей в достаточной строгости, позволяя им идти на поводу у сезонной магии.
Он говорил не только о своих детях. Всех магов он считал детьми, глупыми, неразумными, неготовыми ко взрослой жизни. Конечно, многие из них и полвека ведь не прожили, а уже смеют принимать решения, влияющие на судьбу целой страны и всего народа! Не то что месяцы со своей тысячелетней памятью и мудростью десятков поколений.
