Если, конечно, она согласится нам помочь…
— То, что вы говорите, похоже на правду, — наконец проговорила она. — «Месяцы живут среди нас…» Теперь я понимаю, что эта фраза из большинства сказок не просто иносказание, намекающее на магию внутри нас, а прямая подсказка.
Катерина повернулась и улыбнулась.
— Что ж, приятно с вами познакомиться, дорогие месяцы! Я постараюсь вам помочь и очень рассчитываю на то, что ваше дело правое.
Филипп тихо хмыкнул, а я смущенно опустила взгляд.
Глеб с жаром поблагодарил:
— Спасибо, мама! Поверь, Января необходимо найти! Именно он, а не Леонард, является истинным королем. Как бы странно это ни звучало, но я помню времена при его правлении. Он бы никогда не допустил такой несправедливости по отношению к другим временам года. Да и после всего, что его прихвостни сделали Инне и Софи…
— Я понимаю, Глеб, — прервала его женщина и поднялась. — Вы рассказали достаточно. Подождите меня здесь, я скоро вернусь.
Она направилась к выходу из гостиной, и Филипп настороженно посмотрел ей вслед.
— Я вам помогу, — вызвался он и отправился следом, опасаясь неожиданных неприятностей.
Катерина не возражала.
В комнате нас осталось четверо.
Дара перевела взгляд с меня на Инну и обратно, а затем сказала:
— Значит, весь последний месяц я общалась с леди Софией Октябрьской? Удивительно!..
Однако радостной она не выглядела, и я почувствовала вину за свой вынужденный обман.
— Прости, Дара. Я боялась признаться…
— Все нормально, я понимаю, — прохладно отозвалась она. — Ты боялась, что мы выдадим тебя королю, ведь мы же всего лишь его дальние родственники и верные подданные и не способны войти в чужое положение, подумать своими мозгами. Чего еще от нас было ожидать?
— Все не так! Я не это имела в виду…
— Конечно! Ты просто считаешь нас такими же, как он. Или, что еще хуже, его послушными марионетками.
Я тяжело выдохнула и покачала головой, не зная, какие слова подобрать, чтобы она меня простила. Никогда не была сильна в убеждении. Сейчас она мне казалась незнакомой, совсем не той веселой и беззаботной Дарой, что я помнила. Мне очень хотелось вернуть ей привычную легкость и непосредственность, но я понимала, что не все обиды легко забываются, и, наверняка потребуется еще много времени, чтобы наладить отношения между нами. Начать заново узнавать друг друга.
Глеб и Инна, слышавшие наш разговор, не спешили встревать. Тоже чувствовали себя виноватыми? А они-то что плохого сделали? Ведь ни он, ни она ни о чем даже не догадывались. Оба — жертвы обстоятельств: интриг Летнего Двора и моего трусливого молчания.
