– Трис! – вновь нетерпеливо окликнула его невидимая спутница.
Он с неохотой поднялся на ноги – очень высокий и очень стройный – и, по-прежнему не отрывая от Дафны взгляда, медленно отступил в поглотившую его темноту. Девушка устало закрыла глаза, прислушиваясь к пульсирующей в теле боли; по ее и без того мокрому лицу струились ручейки воды, и она точно не знала, были ли то ее слезы – или просто капли дождя. Где-то в глубине ее сознания зародилась полная отчаяния мысль: нужно бежать, нужно помочь Найе – но следом тут же пришла следующая: поздно. Перед мысленным взором мелькали, сливаясь воедино, сумбурные образы: страшный рыжеволосый полукровка, обмякшая в его руках подруга, мерцающие золотом глаза незнакомца, которому она, Дафна, была обязана жизнью… Ей показалось, прошла вечность, прежде чем бесстрастный шелест дождя нарушил далекий звук полицейских сирен – такой непривычный и жуткий в мирной обители цивилизованных неольцев.
Вот только мира здесь больше не было.
***
Дафна полулежала, откинувшись на приподнятую спинку больничной кровати, и сквозь заполняющий палату предрассветный сумрак смотрела на брата. Если сама она унаследовала свою внешность от матери, то Гай был почти точной копией их отца – высокий, крепкий и широкоплечий, с глазами теплого чайного цвета и неизменно коротким ежиком темно-русых, слегка выгоревших на солнце волос. Он был старше ее на три года, но всегда казался ей взрослее благодаря своей серьезности и рассудительности. С самого детства он твердо знал, что однажды станет полицейским – и так оно, конечно, и вышло. Сильный, смелый, хладнокровный, он был просто создан для этой работы, пусть она по большей части и заключалась в обеспечении порядка на улицах города.
До сегодняшней ночи.
Обычно сдержанный в проявлении эмоций, сейчас Гай выглядел откровенно потрясенным – мало того, что в Антроповилле впервые за все время его существования произошло убийство – самое чудовищное из всех возможных преступлений – так еще и убитой оказалась его подруга детства, почти сестра. Да, трагические смерти случались в городе и раньше: в результате несчастных случаев, по неосторожности – он припомнил даже пару самоубийств – но чтобы вот так хладнокровно и умышленно лишить жизни человека… Что за монстр мог совершить подобное?
– Она была беременна, – тихо подала голос Дафна, глядя в большое окно, наполовину завешенное жалюзи. В больнице ей вкололи какое-то успокоительное, и она, наконец, перестала плакать – лишь поникшие плечи и измученное выражение лица говорили о том, что ей недавно пришлось пережить. Гай невольно сжал руки в кулаки при мысли, что мерзавец, убивший Найю, мог причинить вред и его сестре. Впрочем, он и причинил: со слов врача, у Дафны были сломаны два ребра и серьезно поврежден позвонок в поясничном отделе позвоночника. К счастью, благодаря «Панацее»2, сейчас с ней все было в полном порядке – а вот Найе, увы, уже не сумеет помочь ни одно из лучших достижений современной медицины…
