С мыслью о Парадизе пришли и воспоминания об Адриане, их медовом месяце, проведенном в уютном, уединенно стоящем бунгало, ночных путешествиях на маленькой яхте к разбросанным вдоль побережья островкам с их мягким белым песком, на котором они…
– Эй, соня, – ворвался в ее грезы насмешливый голос Леонарда. – Очень жаль тебя будить – но мы уже приехали.
Вздрогнув, девушка открыла глаза и обнаружила, что машина стоит у подъезда ее дома, первый этаж которого занимали кафе, бар и круглосуточный продуктовый магазинчик, а на оставшихся девяти располагались жилые квартиры. Даже в ночное время здесь было светло, а порой – и довольно шумно, но Дафна не возражала: звуковой фон напоминал ей, что она не одна, создавал какую-никакую иллюзию человеческого присутствия. Возможно, именно по этой причине она по-прежнему включала телевизор, который почти не смотрела.
Дафна вздохнула, не спеша выбраться из машины и думая, а не стоило ли ей все-таки принять предложение друга насчет позднего ужина. Мысль о пустой, погруженной в полутьму квартире, в которой ее ждал лишь бессловесный домашний питомец, показалась ей как никогда невыносимой – быть может, из-за грядущих дождей, что будили в ее памяти горькие, беспокойные воспоминания.
– Может, мне подняться к тебе… на чашечку кофе? – непривычно мягким тоном спросил Леонард, наблюдая за выражением ее лица.
– Не поздновато ли для кофе? – усмехнулась она.
– Можем выпить его утром, – посерьезнев, ответил он.
Дафна вскинула на него глаза, желая убедиться, что поняла его правильно – не слишком, впрочем, удивленная. Леонард ответил ей прямым, спокойным взглядом, лишенным обычной насмешливости, и на долгое мгновение между ними повисла осязаемо напряженная тишина. Удивляясь сама себе, девушка задумчиво изучала красивое и бесстрастное, точно у каменной статуи, лицо Штрома, кажущееся бледным из-за контраста с черными, аккуратно уложенными волосами, жесткую, но чувственную линию его рта, волевой подбородок, выбритый до мраморной гладкости. Несмотря на почти маниакальную погруженность в работу, Леонард всегда находил время, чтобы поддерживать себя в форме: стройный, мускулистый, подтянутый, он привлекал к себе внимание даже в бесформенном лабораторном халате. Сейчас же, одетый в небрежно расстегнутую на груди белую рубашку и зауженные темно-синие брюки, расслабленно откинувшийся на спинку своего сиденья, с танцующими в зеленой глубине глаз бликами ночных огней, он выглядел, как неожиданно подумалось Дафне, дьявольски соблазнительно.
