Покрутил головой, принюхался и сказал:
— Выходи, поговорим.
Слева весело хмыкнули:
— К тебе, такому красивому, только выйди — сразу упокоишь. Или не сможешь? Ты ж вроде не будил. Так, значит, я сама по себе гуляю?
— А тебе нравится гулять?
— Движение — жизнь, — темнота сочилась сарказмом и самодовольством.
Судя по уверенности в голосе, при жизни вторая форма только-только перепрыгнула пубертатный период. Те, кто старше и опытнее, близко к некроманту третьего разряда не подошли бы. Опознали и перестраховались. Либо попытались взять кодлой.
Эта, а Лука был готов голову поставить, что вторая форма была когда-то женского пола, прошуршала по краю насыпи и вышла в круг света от фонарика. Так и есть — мелкая клиентка, лет пятнадцать было, наверное, когда откинулась. Любопытная, как енот. Но уже в костяной короне, а это хреновый знак.
Нет, никакой короной эти наросты по сути не являлись, но издалека напоминали венец — толстые, больше схожие с лосиными рогами пластины обычно вырастали из висков или основания шеи и закручивались вокруг головы, давая лишнюю защиту. Возникали не у всех, но стабильно означали, что из этой второй формы скоро вылупится третья — и из неприятных.
У восьминогих и змееподобных, вставших в третью форму, короны появлялись зачаточными, почти незаметными. На четырех ногах — уже побольше, но эти ребятки и были поопасней. Ну а самую красоту таскали на себе двуногие вставшие — от валета и до короля. Тут разнообразие было и в качестве, и в количестве. Жаль, что после упокоения короны не сохранялись, рассыпались прахом. Так что полюбоваться ими можно было только в учебниках и исторических трактатах, которые с таким упоением изучала Настя Князева.
Хотя Лука и тут отличился — настоящую корону на даме успел увидеть. Еще тогда, давно. Повезло, да.
— Поговорим? — спросил Лука у клиентки и зажал в кулаке горячую покрышку. Хорошо хоть про перчатки не забыл.
Судя по температуре и неприятным ощущениям под ребрами, клиентов рядом было штуки три. Все во второй форме. Терпимый расклад: случись их больше пяти, пришлось бы туго.
— А чего мне с тобой болтать? Об тебя не согреешься, ты вон какой сильный, — клиентка опустилась на насыпь, наверняка по ее мнению соблазнительно закинула ногу на ногу и откинулась на костлявых руках, демонстрируя пульсирующую пергаментную кожу на животе. — И старый слишком. Да и брюнетов я не люблю. Не любила. Но я тут не одна такая. Другие придут, когда закончат там, — показательно махнула в сторону кладбищенской конторы. — Хоть погляжу, из чего такие, как ты, состоят. И точно ли не поднимаются? Или у вас чего другое не работает?
