Стоит ли говорить, что волна этих криков заставила и меня вздрогнуть от удивления и пришедшего за ним раздражения. Я как раз пробивалась сквозь труднопонимаемый мир Данте, как громкий высокий голос заверещал:
– …Представляешь! Умудрилась слечь с воспалением, тогда как у нас спектакль на носу! Дура! Я столько сил вложил! Теперь всё пропало, вся моя работа, весь труд! Где мне, спрашивается найти пианиста, который за неделю сумеет выучить эту партию? Bordel de merde! Putain! – послышались ругательства на французском.
– Не кипятись, Лео! Что за беда – поставь запись и дело в шляпе.
– Запись? Запись? Лучше сразу из театра уходить! Чтоб мой спектакль, да под запись шел…? – возмущению Лео не было предела. Впрочем, как и его самооценке. Однако же, как быстро забилось сердце при одном только упоминании слова «пианист».
– А что, и правда сложная партия?
– Да уж не для середнячка… школяр за неделю не осилит, а все мои талантливые знакомые пошлют меня лесом-полем, заикнись я о таком труде за неделю, да еще и за те жалкие гроши, что мы платим… тут нужно чудо не иначе! – я представила, как он театральным жестом закрывает глаза рукой.
– Чудо, говоришь, Лео? А если я тебе скажу, что есть у меня одно на примете? Правда она не очень коммуникабельная, но ведь там и не требуется языком вроде чесать?
Я взволнованно прижалась к стенке ухом. Неужели он серьезно? Серьезно предложит ему меня?
– Что? – взволнованно взвизгнул Лео. – Есть пианистка? У тебя есть пианистка? Что же ты молчал? Где она? Я хочу ее немедленно!
– Тише-тише, притуши поленья! Говорю же, она необщительная у меня, так что будь посдержаннее, что ли…
– Да всё что угодно ради моего спектакля!
– Зин! Дело есть!
А я уже неслась к ним сама, понимая, что у меня появился маленький шанс дотронуться руками, в самом буквальном смысле, до моей мечты. Мои пальцы тут же радостно затрепетали, предвкушая забытое уже ощущение холода клавиш и шершавости нотных партитур. Сердце стучало, душа ликовала, и я была согласна на любые условия. Даже если мне придется работать с этим странным фриком.
Договорились мы быстро. Миша потом смеялся, что это напоминало встречу двух страстно озабоченных своей целью фанатиков, которые только и могли, что думать о том, как побыстрее добраться до желаемого.
В итоге, Лео получил в распоряжение остро необходимую ему пианистку, а я получила рояль и возможность после репетиций развлекаться с ним, сколько мне вздумается. Конечно, парень, не мог знать, насколько я хороша, и справлюсь ли с возложенной на мои хрупкие плечи миссией исполнить музыку к его гениальному спектаклю, так что заявил, что у меня испытательный срок, и что если у меня всё получится через неделю на его постановке, он устроит меня в театр на постоянной основе. Я согласилась, а потому всю следующую неделю натуральным образом посвятила спектаклю и партии, которая была не сказать, чтобы сложной, но ужасно длинной, так что приходилось, сжав зубы и цедя кофе, пробиваться сквозь ее дебри, до утра засиживаясь в мрачном маленьком зале театра «Орфей».
