Он хитер. Знает, что не может победить Рока в честном бою, и поэтому не сражается честно. Сначала он ослабил нас, оставив на несколько дней без еды и воды. Затем вынес меня из камеры, пока я спала, связал меня прежде, чем у меня появился шанс сразиться.
Даже когда понимаю, что происходит, я слишком слаба, чтобы справиться с ним, и он это знает. Чарльз рассказывает мне свой план, как худший из злодеев. Я ничего не могу поделать. И вынуждена смотреть на экран телевизора, как он ждет Рока, вырубает его, как только тот входит в комнату.
Теперь я привязана к стулу перед экраном телевизора. Вижу, как Чарльз затащил бессознательного Рока в бойцовскую комнату. Он переодел его — нелегкий подвиг. Чарльз сказал мне, что в этот раз сделал много ставок. Сколько потребуется, чтобы убить его сына?
Я внутри плачу, наблюдая, как Рок медленно приходит в себя. Чарльз вновь рядом со мной, говорит мне, что это моя вина, что он должен был прислушаться к своему инстинкту и взять меня для себя.
— У тебя будет достаточно времени, — произносит он, ухмыляясь мне сверху вниз. — Ты подаришь мне другого сына, лучшего сына. Потом внука. Мы будем семьей. — Его глаза — маска безумия, он искренне верит, что я приму то, что он говорит, что рожу ему ребенка. Как только
освобожусь, я убью его, никогда не отдамся ему, не сейчас, когда он счастливо смотрит, как Рок умирает.
— Не хочешь попрощаться? — спрашивает он, когда Рок медленно поднимается на ноги. Вокруг него осторожно кружат трое мужчин. Даже слабый, он все еще представляет собой грозное зрелище, выше их всех.
Чарльз снимает скотч с моего лица.
— Теперь тебе не нужно молчать, — поясняет он.
— Ты знаешь, чего я хотел, — внука? Все, что тебе нужно было сделать, — это позволить ему войти в тебя, а ты даже этого не смогла.
— Пожалуйста, — прошу я слабым голосом. — Я не знала. Дай мне еще один шанс.
В его глазах искрится огонек, когда он смотрит на меня.
— Ты будешь хорошо себя вести?
— Буду, — киваю я. — Но если он умрет, ты не получишь внука.
Не знаю, сработает ли это. Смогу ли проникнуть в безумие, которое кружит вокруг него облаком. Ничто из этого не имеет смысла, если мыслить рационально. Но Чарльз не рационален. Когда смотрит на меня, он видит лицо, которое улыбается и жаждет угодить.
— Но у зрителей должно быть свое шоу. — Чарльз смотрит в телевизор, а затем снова на меня. — Вот что я тебе скажу. Если он выживет, я дам тебе последний шанс. Должно быть, я становлюсь мягкотелым на старости лет.
