Когда наконец открываю глаза, я вижу его все еще сидящим в том же положении. Чувствую себя не лучше после сна, голова болит так же сильно, как и ранее, а мой мозг снова мучает мыслями о еде.
Мне хочется плакать, но я слишком обезвожена. Я могу только чувствовать себя несчастной, прислонившись к Року и желая, чтобы все это закончилось
Я рада, что мы есть друг у друга. Было бы намного хуже пройти через это в одиночку. Рок медленно клонит голову на грудь, и я понимаю, что он измучен.
— Тебе нужно отдохнуть, — произношу я, и он отрицательно качает головой. — Давай, — добавляю я, подталкивая его плечом к кровати.
Он засыпает до того, как его голова касается постели, глаза уже закрыты, грудь поднимается и опускается.
Он все еще огромен, но его мышцы уже начинают истончаться. Рок продолжал тренироваться первые два дня, но уже прекратил.
Я так сильно хочу есть и мечтаю о еде. Я иду в душ и молюсь, чтобы появилась вода. Ничего не происходит. Чарльз все еще здесь? Неужели он покинул это место и оставил нас здесь умирать?
Я опускаюсь на пол камеры и закрываю голову руками, чтобы заслониться от света. Прежде чем осознаю, что происходит, я снова засыпаю, и именно тогда это происходит.
РОК
Смотрю, как София спит, и чувствую себя жалким. Я хочу защитить ее, но не могу. Я не смог защитить Джессику, не могу защитить свою мать. И не могу защитить ее. Вся сила в мире ничего не значит, когда только наблюдаю, как угасают те, кого я люблю.
София чахнет. Она спрашивает, но я ее успокаиваю, зная правду. Я уже видел женщину, умирающую здесь от голода. Отец без угрызений совести сделает то же самое снова. Но почему он не кормит меня? Потому что знает, что я с радостью отдам ей всю свою еду, пожертвую своей жизнью, чтобы сохранить ей жизнь?
Это правда. Это всегда было правдой. Сначала думал, что хотел лишь обладать ею, но правда все это время была вне поля зрения. Она владеет мной, владеет моим сердцем так же, как и моим телом. Я ничто без нее. Я думаю только о ее счастье, о том малом, что могу дать ей здесь.
Сейчас она спит, отдыхает и бережет силы. Я не успокаиваюсь, зная, что моя масса тела сохранит мне жизнь еще долгое время после ее смерти, мое тело съест мои мышцы, если не будет еды.
Отец и раньше морил меня голодом в наказание за особо тяжкие проступки. Я привык к чувству опустошённости с детства, которое легко принять в сравнении с взрослой жизнью.
Хотя я беспокоюсь за Софию. Также беспокоюсь, что могу зачахнуть, прежде чем у меня появится шанс отомстить за мать и Джессику.
