СОФИЯ
Я кричу от того, что он мне показывает. Не думала, что все может стать еще хуже, но ошибалась. Он доказал это.
Он не выглядит злым. И не похож на злодея из пантомимы со сложенными руками и ужасным дуэльным шрамом на щеке. Он выглядит как слегка сварливый старик лет пятидесяти-шестидесяти. Его волосы поседели, кожа покрылась морщинами. Только в его глазах могу заметить что-то более мрачное, чем его манеры.
Когда увидела его по соседству, мне не понравился его вид, но это больше влияние атмосферы здания позади него.
Это что-то новое. В этой комнате. Только по-настоящему больной человек мог придумать что-то подобное. Это сделано для того, чтобы напугать меня, и это работает. Сколько времени ушло на строительство?
Это выглядит как операционная. Посередине стоит стальной стол, потолочные светильники отражаются в металле. Он местами ржавеет, в основном на шарнирах ножек, на полу под ним темные пятна.
С одной стороны стоит стул, к которому я пристегнута, не в силах пошевелиться, кожаные браслеты удерживают мои запястья на подлокотниках.
Есть окно с ярко-красной шторой, закрывающий вид. В углу стоит шкаф с закрытыми дверцами.
Напротив меня металлическая тележка. Сверху аккуратно разложены ряды медицинских инструментов, в основном скальпелей.
— Я даю каждому, кто приходит сюда, выбор, — объясняет он, беря один из скальпелей и потирая его о руку. — Даже те, кто отказывается подчиняться правилам.
Я пристально смотрю на него, изо всех сил стараясь контролировать свой страх.
— Ты здесь, чтобы доставить удовольствие либо моему сыну, либо мне. — Он делает паузу, пока я лихорадочно думаю: «Этот зверь — его сын?»
— Ты когда-нибудь лежала в больнице, когда была моложе?
Я ничего не говорю, и он бросается ко мне, размахивая скальпелем у моего лица.
— Ответь мне или потеряешь глаз.
— Да, — выплевываю я, отстраняя голову как можно дальше назад, все, что угодно, лишь бы убраться подальше от острого края лезвия.
— Зачем?
— Мне удалили гланды, когда мне было двенадцать.
— Ты боялась? Когда находилась там? Ты ненавидела это место?
Киваю.
— Я хотела вернуться домой.
— Я никогда не боялся. Раньше я любил больницы. Все работают так усердно, во всем есть цель. Знал, что если кто-то из моей семьи пострадает, мы поедем в больницу. Я кормил свою сестру всякой всячиной. — Шипящий смешок вырывается у него, прежде чем его улыбка исчезает. — Но веселье не может продолжаться долго, не так ли? В конце концов об этом узнали, и мне пришлось приложить немало усилий, чтобы замести следы. Вот почему я все еще здесь. Я хорош в том, что делаю. Ты? Ты не хороша в том, что делаешь.
