Рок смотрит на меня, убирая волосы с лица. Он пальцами стирает грязь, я вижу его кожу. И хочу очистить его, смыть ужас этого места, все, что заставит меня почувствовать себя человеком.
— Некуда идти, — отвечает он.
— Ты пытался дотянуться до меня через решетку, — напоминаю я, снова пятясь назад, когда он движется ко мне. — Почему?
— Не разрешается пользоваться люком.
— Ты использовал его сейчас, почему?
Он смотрит на меня горящими глазами, и я чувствую себя обнаженной от его взгляда. Я не могу пошевелиться, когда он вдвое сокращает расстояние между нами. Он смотрит вниз на мое тело, затем на меня.
— Чтобы защитить тебя.
Слова грубоваты, но в них есть теплота. Я этого не ожидала.
— Кто ты такой? — спрашиваю я.
— Рок, — сразу же отвечает он.
— Но кто ты такой? Ты меня знаешь?
Дверь рядом с ним распахивается, и я подпрыгиваю. Входит Чарльз с разъяренным видом.
— Возвращайся в свою камеру! — кричит он Року, который сразу же повинуется, проскользнув в люк, как ошпаренный кот.
— Я учу тебя, — произносит он, глядя на решетку люка. — Я учу тебя уважать меня, а ты делаешь это?
Он закрывает люк, дергая его, чтобы убедиться, что тот не откроется снова.
Я уже направляюсь к двери, стараясь двигаться медленно, пока он отвлекся.
— Куда ты пойдешь? — спрашивает он. — Ты даже не знаешь, где находишься?
Я почти выхожу за дверь, но Чарльз двигается на удивление быстро для своего возраста. И кладет руку мне на запястье.
— Ты хочешь уйти? — спрашивает он.
— Не надо! — кричит Рок.
Внезапно мне захотелось остаться там, где я есть. Это какая-то ловушка. Но Чарльз вытаскивает меня наружу, пинком закрывает за собой дверь, перекрывая звук воющего Рока, подобно волку. В темноте воцаряется тишина, затем Чарльз открывает другую дверь, и меня окутывает свет. Скоро пожалею, что не вернулась к Року, куда угодно, только не туда, где я сейчас.
РОК
Четверо погибли из-за меня. Возможно, пять. И если судить по этому крику, то скоро будет шесть.
Джессика умерла, потому что я не мог лучше контролировать себя. Я так и не узнал, что случилось с мамой. Он никогда мне не говорил. После того, как приехала полиция, мы быстро уехали. Мама была с нами, когда мы тронулись в путь. Мы втроем втиснулись в крошечную машину, никто не разговаривал, мама тихо плакала про себя.
Мы целый месяц спали в машине. На полпути мамы просто не оказалось рядом. Я проснулся и был лишь с отцом. Начал спрашивать, где она, но он заговорил так, будто я ничего не произносил.
