Я должна была быть как эти слезы: появиться, протечь во времени влекомая силой притяжения смерти и исчезнуть, оставив только микроскопические частицы праха на этой планете. Но мне не могло так повести. Я проклята одиночеством, болью, страхом и разбитым сердцем брата, которого так люблю.
— Силена, — заметив мои слезы, поспешил ко мне Ретип, — не надо, пожалуйста, ты делаешь только хуже. Мы не должны терять веру в то, что найдем ее! Она сильная и просто так не сдастся, чтобы ни случилось, я найду ее, ведь всегда находил и всегда следовал за ней. Не хорони нас своими слезами, ведь хуже этого ничего не может быть!
— Нет, я и не думала, просто на ее месте должна была быть я, я была нужна Нудлоку и если бы мы послушали его…
— Замолчи! — резко оборвав меня словно ударив по щеке, прикрикнул Ретип, — я не желаю слышать от тебя ничего подобного и не хочу, чтоб ты в серьез об этом думала! Не надо делать из себя жертву, которая ни кому не нужна. Ты ни в чем не виновата, никто не виноват, только он, Нудлок и все, что тебе сейчас нужно, это направить свой гнев на него найти этого мерзавца, где бы он ни был, чтобы прекратить его паразитическое существование раз и навсегда! Представь, сколько миров реально пострадало от его ненасытной алчности?
— Ты прав, милый мой Ретип, абсолютно во всем прав, — прошептала я, поднимаясь с кресла и обнимая брата, — просто до сих пор не могу поверить во все происходящее, он и все что он сказал, никак не укладывается в моей голове.
— Да, понимаю, — согласился он, отвечая на мои объятия.
— Наша посадка, — отстраняя меня от себя и вытирая большими пальцами слезы с моих щек, сообщил брат, словно мы опять вернулись в детство в приюте, и он утешал меня после долгого и неприятного разговора со смотрителями, которые как всегда были мной не довольны.
— Пойдем скорее, — согласилась я, забирая свой рюкзак с кресла.
Тяжелые двери шлюза медленно поползли вправо, обнажив небольшую стеклянную капсулу, рассчитанную на шестерых пассажиров. Сердце застучало чуть быстрее, но выбора у нас не было, — надеюсь, она доставит всех в целости и сохранности, — подумала, следуя за братом, который уже расположился во втором ряду за двумя другими пассажирами, все теме же мужчинами в форме, с которыми мы поднимались сюда на лифте. Третий, сев позади на последнем ряду, сразу же закрыл глаза, откинув голову назад словно уснул.
— Всего лишь полтора часа, — выдыхала, пытаясь успокоиться.
