— Секретарь?
— Тебе бы все шутить. Фиоген Саваттич у нас человек тихий, спокойный. В молодости слово божие неграм нес и в племена ходил с миссионерами, а то и в одиночку. По виду не скажешь, но рука тяжелая. Поэтому налетчику ногу сломал, пальцы на руке выбил и обезоружил. А второго идиота охрана со стены сняла, когда он пытался ночью в окно забраться. Кстати, с окном он тоже ошибся, там вещевой склад, решетку можно месяц пилить, а потом еще в закрытую снаружи дверь головой стучаться.
Увидев, что пострадавший чуть пришел в себя, налил в стакан водички и протянул Гурию. Сам же вернулся к беседе:
— Как бодро у вас зима прошла. Странно только, что Тортуга серьезно к вопросу не подошла.
— Пока у них вольница и раздрай, мы успеваем реагировать, — вздохнул брат Иоанн. — Хотя именно этой зимой одного крота в Кузнецке все же вскрыли. Кстати, так мой сменщик место и получил, проявил себя во время операции. А то, что пока разных остолопов отлавливаем, так это из разряда анекдотов. Но народ поднапрягся, вот на тебя Гурий стойку и сделал.
— Видел. Был бы на моем месте кто из пиратов, кабинет остался бы без хозяина… Кстати, о серьезных проблемах. Николаевск-то нахлобучили вполне себе профессионально.
Показав мне на стопку папок, брат Иоанн поднялся:
— Вот об этом и будем беседовать. Бери, я вторую груду поволоку.
* * *
В большой комнате стояли вдоль стен шкафы с папками и монументальный длинный стол, поделенный напополам. Правую сторону занимала карта. На левой громоздились бумаги, раскрытые книги и огрызки карандашей. Похоже, сюда сваливали наиболее важную справочную информацию, которой пользовались во время работы.
— Сгружай вот туда, — скомандовал брат Иоанн, пристроив свою кипу на одну из свободных полок. Отряхнув руки, жестом пригласил в угол, где на крохотной конфорке посвистывал чайник.
— Зачем без присмотра оставили?
— В комнате всегда кто-то есть.
— Да?
В ответ на мой вопрос из-под стола долетело, словно из бочки:
— Здравствуйте…
Я успел налить себе горячего чаю, пока на белый свет выбрался черноволосый мужчина в серых просторных штанах и белоснежной рубахе навыпуск. Заметив мой удивленный взгляд, показал линейку, почти потерявшуюся в безразмерной ладони:
— Уронил как раз перед вами, еле достал.
Да, насчет того, что еле — это я полностью согласен. Великан был выше меня на голову, а в плечах я бы даже сравнивать не стал. И руки как у молотобойца, перевитые тугими канатами мышц. При этом двигался он на удивление легко и абсолютно бесшумно.
