У второго отряда, которым командовал старший лейтенант Владимир Гуманенко, бой с финнами шел по-другому. Финские катерки выглядели никак не больше советских. Да и осадка их была гораздо меньшей, чем у «шнельботов». Потому атаковать их торпедами Гуманенко даже не собирался. Он решил использовать преимущество в скорости, маневрируя и не давая финнам прицельно стрелять. И маневрировать получалось хорошо, а вот точно стрелять, при этом, не удавалось. Впрочем, финны тоже стреляли не прицельно. Хотя против шести ДШК, установленных на катерах советского отряда, у них имелись четыре пулемета на трех стареньких катерах и четыре 20-мм автоматических пушки на четырех более новых катерах «карточной серии».
Финские моряки делали все возможное. Они даже произвели залп торпедами, которые, впрочем, прошли мимо советских катеров. Но, финские моряки мало что могли противопоставить высокой скорости туполевских изделий. «Г-5» кружились вокруг, стреляя из ДШК по небольшим деревянным скорлупкам до тех пор, пока «Хуръя» не загорелся. «Сису» начал медленно погружаться, потому что его корпус оказался прострелен ниже ватерлинии. А на «Иску» удалось перестрелять весь экипаж.
Четыре оставшихся финских катера «карточной серии» в сгустившихся сумерках пытались прорваться к Куйвасаари. Но, советские катерники не давали противнику подойти к острову, постоянно преследуя и обстреливая. Финны огрызались из своих пушек. В пылу боя катерники обеих сторон не замечали ни пробоины, ни даже собственные раны. Когда один из «Г-5» начал тонуть, Гуманенко приказал таранить оставшиеся вражеские катера. Он принял такое решение, исходя из того, что на двух из пяти катеров его отряда заклинили крупнокалиберные пулеметы, а на других трех финны уже вывели из строя своей стрельбой половину экипажа. Потому первым на таран пошел он сам, протаранив головной финский катер «Раджу». Его примеру последовали еще два экипажа, протаранив «Нуоли» и «Суксы». Увидев, что советские моряки не остановятся ни перед чем, оставшаяся «Винья» застопорила машины и сдалась на траверзе Куйвасаари, тем более, что пушку этого торпедного катера заклинило от перегрева. Сам Владимир Гуманенко не погиб. При столкновении катеров его выбросило в воду, откуда старшего лейтенанта вскоре вытащили краснофлотцы. Два катера из его отряда остались в строю.
Когда бой уже закончился, Александр Лебедев внезапно заметил, как побледнел капитан-лейтенант Дубилов. Он все еще вел катер, вцепившись в штурвал, но ему явно становилось как-то нехорошо. Лебедев обратился к нему, приказав стопорить машины, но он, как будто, не слышал. Тогда Александр случайно посмотрел вниз и увидел там, под ногами каплея кровавую лужу. Быстро выяснилось, что одна из пулеметных пуль попала в каплея, но в угаре боя этого никто не заметил. И Андрей Дубилов держал штурвал до последнего. Старшина, который все это время стоял слева от своего командира, управляя акселераторами газа, помог положить Дубилова на пол рубки и снять с него кожаную катерную куртку. Приподняв на нем белье, Александр и старшина увидели входное отверстие от пули в районе желудка. Они попробовали его перевязать, используя индивидуальные пакеты. Но, он неожиданно пришел в себя и пробормотал:
