Из-за предстоящего противостояния с немецкой эскадрой, на своем старом линкоре Ралль чувствовал себя подобно тому, как, наверное, должен был чувствовать себя командир эскадренного броненосца «Слава», контр-адмирал Сергей Сергеевич Вяземский, бросаясь летом пятнадцатого в почти безнадежные атаки против превосходящих немецких сил. Сам Вяземский пережил Цусимскую битву в качестве старшего офицера крейсера «Жемчуг», но погиб на «Славе» в сентябре пятнадцатого, когда четырехдюймовый снаряд немецкой береговой пушки с мыса Рагоцем попал в нижнюю кромку визирной прорези боевой рубки во время попытки подавить немецкую батарею. Броненосец же погиб только осенью семнадцатого. Он очень стойко и долго держался против немцев, имеющих подавляющее преимущество. И Ралль знал, что «Слава» находился тогда против немецких броненосцев и дредноутов даже в еще более худшем положении, чем сейчас «Марат» против «Тирпица».
Главный калибр немецких броненосцев «Эльзас» и «Брауншвейг» и дредноутов «Нассау» и «Позен», с которыми вел бой русский корабль летом пятнадцатого, имел меньший калибр, одиннадцать дюймов, против двенадцати у «Славы». Но, стреляли немецкие орудия дальше, как минимум, на двадцать кабельтовых. И, разумеется, у немцев имелось значительно больше стволов. В то время, как у «Славы» были только четыре орудия главного калибра, как и у каждого из немецких броненосцев, то вражеские дредноуты «Носсау» и «Позен» располагали каждый восьмью пушками. Потому, чтобы хоть как-то увеличить дальность стрельбы своих орудий, русские моряки на «Славе» проделывали небольшой «фокус». Они затапливали маловажные отсеки, создавая искусственно крен своему броненосцу до трех градусов, что позволяло увеличивать угол возвышения орудийных стволов, повышая дальнобойность еще на пять, а то и на восемь кабельтовых. Но, даже такое «усовершенствование» помогало мало, потому что немецкие корабли все равно стреляли дальше.
Потому бесстрашное противостояние русского эскадренного броненосца превосходящим немецким силам имело очень большое психологическое воздействие. Немцы, увидев, что на бой с ними вышел одинокий броненосец русских, строили различные предположения, почему он один, и не ловушка ли это? А когда «Слава» не открывал огонь, они терялись в догадках, чего же он ждет? Наверное, ждет подхода подкрепления? А, может быть, русские уже выслали подводные лодки, и они подходят к немецким дредноутам с тыла? И потому уже само наличие «Славы» явилось очень сильным аргументом для немецкого командования, чтобы прекратить операцию против Моонзунда летом пятнадцатого года, посчитав ее проведение не подготовленным в должной мере.
