А сам Александр на Моонзунде, хоть и бывал, но, конечно, никогда там не воевал. Знал, разумеется, много чего про оборону островов осенью 41-го в прошлый раз. Да, что толку сейчас с этого знания, раз система обороны архипелага значительно усилилась? Вот, если бы торпедные катера ему под командование снова выдали, то можно было бы попробовать изменить хоть что-то еще, неожиданно атаковав немецкие корабли из-за островов. А так остается только уповать на военную удачу, причем, на коллективную, поскольку лично от Александра дальнейшее развитие событий почти никак не зависело. Так он считал.
Впрочем, перемены вокруг, обусловленные его вмешательством в ход истории и изменившие картину боевых действий, и без того происходили очень значительные. Одна только внезапная победа над Финляндией меняла весь стратегический расклад сил на северном фланге театра военных действий. Теперь блокада вряд ли будет грозить Ленинграду. А вот остатки немецких и финских войск, не сложивших оружие, вполне реально уничтожить и выйти в Норвегию. Тогда и северным конвоям из Англии немцы не смогут помешать, да и без руды останутся. И это Саша Лебедев как раз понимал.
Переговорив со старшим Лебедевым, Игорь Добрынин сказал:
— Вот что, племяш, иди пока полежи в комнате отдыха. Ты же не спал всю ночь. Можешь подремать немного. Самолет на Моонзунд только через час. А я пока быстренько все бумаги для тебя оформлю.
С этими словами дядя встал из-за стола и отпер дверь в соседнее помещение, смежное с его кабинетом, где стоял приличный кожаный диван, имелось одеяло и даже подушка.
— Я сам тут частенько подремываю, не получается бодрствовать сутки напролет, — поведал дядя. И добавил:
— Давай, ложись и устраивайся поудобнее. Минут сорок поспи. Я разбужу.
Каперанг закрыл плотную плющевую штору на единственном узком окне небольшой комнаты и вышел обратно в собственный кабинет. Александр только тут понял, что на самом деле очень хочет спать. Прошедшие сутки прошли в сплошном напряжении, и о сне ему некогда было даже подумать. Еще вчера он обнимал Наташу в Ленинграде и уверял ее, что на фронт больше не поедет, но, уже через несколько часов участвовал в сражении торпедных катеров, где запросто мог бы погибнуть. А теперь он полетит на Моонзунд, еще дальше от своей любимой, чтобы встречать там вражескую эскадру. Но, ничего не поделаешь, такова его служба. Раз может он помочь родной стране, значит, будет помогать, пока может. Так он решил для себя.
