Подхожу, тычу пальцем в Тахла, проверяя на подлинность.
— Ты чего? — на мгновение его глаза приобретают осмысленное выражение.
— Так, ничего, просто подумалось…
— Вот и думай, а меня нечего отвлекать, я между прочим, для тебя работаю! — взгляд снова уходит в себя — он в вирте.
— Откуда такое имя — Тахл? — долго молчать я не мог, со мной всегда так, когда волнуюсь.
— От мамы с папой.
Надо же, а я думал — кличка.
— И что оно означает?
— По семейным преданиям, так звали одного предка, слушай, заткнись, а!
Я заткнулся.
Наконец, Тахл «выныривает».
— Ну, задал ты мне, все-таки десять лет прошло, как-никак.
— Не томи, получилось?
— Обижаешь, — он перекидывает мне видео, жадно открываю.
Вижу длинный ряд стандартных камер хранения, и сейчас стоят на вокзалах точно такие же, хоть в чем-то стабильность.
К одной, с нужным мне номером подходит человек, открывает. До рези в глазах вглядываюсь в лицо, хотя его и изменить можно. Обычная внешность: среднего роста, среднего возраста, полноватый, лысоватый, с бородой. Краем глаза замечаю, большинство прохаживающихся также бородаты. Мода такая была, что ли? А я и не помню.
Вытягивает пакет, засовывает под мышку и уходит.
— Это… это все?
— А чего тебе еще, фамилию и адрес.
— Неплохо бы.
— Владислав Ружицкий, Храмовая двенадцать, квартира шестьдесят два, впрочем, вряд ли поможет. Спустя два дня его труп всплыл на дамбе. Официальная причина смерти: напился, упал, утонул.
И здесь ничего!
Но должно же быть хоть что-то!
— Я тебе перекинул время встречи с Росси, сможешь узнать, откуда входил в вирт клиент?
— Уже говорил, сложная система шифрования, в случае с тобой, я был внутри, а здесь, десять лет назад, нет.
— А есть такие, что смогут, за деньги, очень большие деньги.
— Государственная служба внутренней разведки.
— Чего?
— Все входы, запросы и IP адреса отслеживаются внутренниками, но, предвосхищая твой вопрос, здесь я тебе не помощник. Деньги, конечно, могут заставить людей нарушить пару инструкций, особенно большие деньги, да только проблема отыскать этих людей, выйти на них и, чтобы они с тобой разговаривали, а, после всего, не сдали своим же.
— Может обратиться к Рябому Ду?
— Если бы дело касалось копов, то да, а перед ГСВР триады стараются поменьше отсвечивать, внутренникам закон не писан.
— Но хоть какой-то выход, хоть на кого у тебя есть? — что-то в последнее время я слишком часто впадаю в отчаяние.
— Знаешь, как называют членов больших Семей?
— Как? — конечно я понимал, что он давно откопал, почему меня так интересует это дело.
