Не мешкая, под водой провел ножом, расширяя рану, вода вокруг окрасилась кровью. Я запустил руку внутрь, нащупал желчный пузырь, с силой потянул, вырывая.
Ко мне уже начали подтягиваться пиявки.
— Не забудь семенники, — напомнил голос.
Их я вырезал двумя ударами, затем оттолкнул от себя окровавленное тело, его тут же облепили пиявки, я же, сжимая трофеи, вынырнул.
* * *
Комната, приглушенный свет, мягкий ковер, бархатные портьеры закрывают окно, в голокамине потрескивают дрова, столик с напитками, кресла и в центре всего этого — кровать, огромная, да еще под балдахином.
На кровати — она, в том же платье, сидит с краешку, ноги вместе, руки на коленях, скромно потупила взор.
Вэньян переступил порог и замер — с близка девушка была еще более прекрасна. Автоматическая дверь ударила его пониже спины, и он невольно сделал несколько шагов к ней.
Девушка подняла на него свои глаза, они оказались голубыми, в таких глазах и утонуть можно!
— Э-э, здравствуйте, — Вэньян уже был с девушками и всякий раз испытывал некоторую робость, здесь же, хотя он, вроде, и заплатил, она усилилась во сто, в тысячу крат.
Девушка скромно кивнула.
Надо же как-то начать, как обычно начинают с такими? Спросить бы у Бэя, вот уж кто в курсе. Не заваливать же сразу в постель. При мысли о постели, Вэньяна начала бить мелкая дрожь.
— Э-э, меня звать Вэньян, а вас как?
Некстати, или кстати вспомнилась пошлая сцена из фильмов: клиент спрашивает у проститутки, как ее зовут и слышит в ответ: «А как ты хочешь?».
— Лилинг, — произнесла девушка с небольшой запинкой.
Лилинг! Словно что-то перевернулось в мозгу, хотя и до этого там было мало порядка. Бабушка, лето, он тогда сильно не хотел ехать в деревню, еще бы — выпускной класс, каникулы, считай, последние деньки беззаботной жизни! Но родители настояли. И там он встретил ее! Лилинг! Первая, настоящая любовь, немного поздняя, ибо все одноклассники уже были с парами, но от того еще более крепкая и более мучительная, когда пришлось расстаться.
Девушка удивленно посмотрела на него, видимо, он изменился в лице.
— Налейте мне сока, — произнесла она своим волшебным, с хрипотцой голосом. — И себе возьмите.
Они проговорили пол ночи, вернее, говорил он, что-то рассказывал про себя, про работу, вспоминал забавные случаи из жизни, Лилинг смеялась, иногда вставляла замечания, мило и всегда к месту.
Удивительно, Вэньян обычно в обществе девушек, тем более красивых, тем более незнакомых чувствовал себя скованно, здесь же его робость, его косноязычие ушло, он словно стал другим человеком, таким, каким всегда хотел стать, открытым, остроумным, веселым, Лилин же напротив, была сама скромность. Он забыл о ее профессии, о том, что заплатил за все это, он снова был юн и влюблен, как тогда — в то лето.
