— Около четырех десятков лет одна из несчастных южных женщин в муках родила мальчика. Отец растил его, вкладывал частичку себя, научил обращаться с мечом, копьем и луком. Потом устроил стражником. Этот мальчик не был великим воином и вряд ли им стал бы когда-нибудь. Но он жил, любил, радовался, злился. И в один миг ты убила его. Хотя, как выяснилось, в этом не было никакого смысла.
Ерикан не дождался ответа. А продолжил, глядя на красную от стыда Юти.
— Я видел воина в пещере Черной Центурии. Воина искусного, Озаренного даром богини, который отмел все лишнее. Сегодня Сотрет лицезрел одного из фанатиков Острых Ножей. Безжалостного убийцу, которым управляла жажда смерти. Надеюсь, настанет момент, когда ты станешь воином. Во всем.
Юти вздрогнула. Сравнение с запрещенной в Империи сектой наемных убийц ей не польстило. Уши горели, будто ее отчитывали целый час кряду. В груди разгоралось жгучее пламя. И вместе с тем девочка понимала всю справедливость такого сравнения.
Одаренная даже задумалась на минуту. Она считала, что став воином, сможет отомстить за смерть Пелира Фелена Керис Райдарского. Но теперь не понимала, если должна отринуть эмоции, то как быть с убийцами отца? Лишь возмездие помогало ей жить все эти семь лет. Вдруг путь воина просто не для нее?
Учитель больше ничего не говорил. Он откинулся на камень и прикрыл глаза. Может, действительно спал, может попросту не хотел разговаривать. Скорее всего последнее, потому что каменный костер так и продолжал гореть. Юти постепенно отогрелась, но настроение у нее было препаршивое.
Ветер с каждой новой минутой стихал. В самое начало сезона дождей шторма были частыми, однако проходили довольно быстро. Вскоре свинцовые тучи прорезали редкие лучи солнца. Наставник, будто почувствовав, открыл глаза, взмахнул рукой, туша огонь, и стал выбираться наружу.
Они шли по мокрым камням, и Юти с любопытством разглядывала Пустошь. Девочка рассчитывала увидеть выжженную землю, ведь по преданиям где-то в этих местах произошла битва Аншары и Инрада, создавшая Одаренных и оскверненных.
Но никаких примет опустошенной земли не было. Галечно-песочный пляж сменился пустынной степью с редкой растительностью. Все те же голые кусты, сухие колючки, такие же, как и в Пределах. Порой встречались одинокие деревья, все как на подбор невысокие, кряжистые, с мелкими листьями. На первый взгляд Пустошь не особо-то и отличалась от родного края Юти.
Облака почти развеялись, открыв взору величественный Хребет Дракона. Поговаривали, что когда не было ни земли, ни воды, ни воздуха, существовали лишь он — Сердинак, великий прародитель всего сущего. И, конечно же, Сердинак был драконом. Своей могучей волей Он сотворил этот мир, а после дух его исчез, как звезды на рассвете. Только его пустая плоть рухнула на землю, обратившись в камень.
