Его глаза смотрели на меня несколько секунд, пока он не зажмурился и не отстранился от меня.
Я издала разочарованный вздох, по инерции подавшись в его сторону и, поймав себя на этом действии, тоже внезапно отступила.
Кайленд встал и отвернулся от меня, тяжело дыша.
— Ты не должна отдавать мне свой первый поцелуй.
Что?
Я моргнула, чувствуя себя ошеломленной, как будто он только что ударил меня по лицу. Меня охватило унижение. Я задушила звук в горле и обняла себя.
Он прищурился, глядя на меня.
— Почему ты никогда никого не целовала?
Я пожала плечами, чувствуя, как мою кожу обдало жаром. Я подняла подбородок.
— Раньше я никогда не встречала никого, кого бы мне хотелось поцеловать, — ответила я, небрежно. Но на самом деле это было правдой.
— И ты хочешь поцеловать меня?
Я фыркнула.
Зазнавшийся мудак.
Значит, Кайленд не только не собирался меня целовать — он собирался заставить меня чувствовать себя смущенной и неопытной? Именно по этой причине я зареклась от мужчин.
— Уже нет, — я встала, схватила свои пакеты и двинулась мимо него.
Но он остановил меня, схватив за руку и прижав к себе. Я пыталась вырваться.
— Отпусти меня, — прошипела я. — Ты прав, я не хочу тебя целовать, я собираюсь уехать в колледж и позволить настоящему мужчине поцеловать меня, а не какому-нибудь глупому деревенщине, который думает, что его губы Божий дар для всех девушек Кентукки.
Кайленд отпустил мою руку, выглядя по-настоящему оскорбленным.
— Это не то, что я думаю.
Я издала звук отвращения и продолжила идти. Я почувствовала, что все внутри меня вспыхнуло, и я вся дрожала, тщетно пытаясь отвергнуть глубокое чувство боли и разочарования.
— Хорошо, ты и не должен. У тебя нет ничего такого, чего нет у любого другого мужчины, Кайленд Барретт, — закончила я, помчавшись обратно к дороге и быстро пройдя весь путь домой.
Я понятия не имела, пошел ли Кайленд вслед за мной или нет, и я сказала себе, что мне все равно.
На следующей неделе, в ветреное воскресенье, мы с Марло шли вниз по склону. Она направлялась на работу, а я в библиотеку Деннвилла.
— Не задерживайся, хорошо? — сказала Марло, когда мы собирались расстаться.
— Не буду. Мне просто нужны несколько новых книг.
Мы старались не оставлять нашу маму надолго одну в трейлере. Конечно, если она должным образом принимала лекарство, она вряд ли могла сделать что-то необдуманное. Но мы не могли знать наверняка, принимала ли она свои таблетки. Она могла их просто не проглотить, и их подсчет мы, конечно же, не вели. Если мама решила больше не принимать лекарство, она отлично знала, как скрыть этот факт. Но, в любом случае, маму нельзя было назвать деликатной. Если она не находилась в постели, она не любила быть в одиночестве. Честно говоря, это было изнурительно, но нам приходилось с этим справляться, потому что у нас не было другого выбора.
