Это была большая школа, в которой учились студенты из трех городов. У нас с Кайлендом было всего несколько совместных уроков в течение трех с половиной лет, когда мы учились в старшей школе. Он всегда сидел в задней части класса, изредка произнося пару слов. Я всегда сидела впереди, что бы хорошо видеть доску — я догадываюсь, что, вероятнее всего, у меня близорукость, но не то, что бы мы могли позволить себе проверить зрение, а тем более купить очки. Я знаю, что он получал хорошие оценки. Знаю, что он должно быть умный, несмотря на его, казалось бы, небрежное отношение. Но после того дня в столовой я смотрела на него иначе, и мои глаза, казалось, всегда находили его. Я искала его в переполненном коридоре, где подростки медленно перемещались из класса в класс, как крупный рогатый скот, который загоняют на более зеленые пастбища в столовой, или идущего впереди меня. В большинстве случаев я находила его, засунувшего руки в карманы, и если он выходил наружу, — опустившего голову против ветра. Мне нравилось наблюдать за тем, как двигалось его тело, и мне нравилось, что он не знал об этом. Мне было интересно узнать о нем побольше. И вот теперь этот взгляд на его лице казался более настороженным, чем неуязвимым или отстраненным. Я только немного знала о Кайленде. Он жил на холмах, как и я. И, по-видимому, ему не хватало еды, но в этих местах не было недостатка в голодных людях.
Посреди пологих зеленых холмов, захватывающих горных пейзажей, водопадов и причудливых крытых мостов, лежит Деннвилл, штат Кентукки, часть гор Аппалачей, которая может посрамить любую городскую трущобу, где безнадежность столь же обычна, как белые дубы, и где безработица — это больше правило, чем исключение.
Моя старшая сестра, Марло, сказала, что Бог создал Аппалачи, а затем быстро свалил и больше никогда не возвращался. Что-то внутри меня подозревало, что чаще всего люди разочаровывали Бога, чем наоборот. Но что я действительно знаю о Боге? Я даже не хожу в церковь.
Что я знала наверняка, так это то, что в таком гиблом месте, как Деннвилл, штат Кентукки, теория Дарвина имела четкое подтверждение: выживают только сильнейшие.
Хотя Деннвилл не всегда был таким уж плохим. Было время, когда здесь была открыта угольная шахта, и семьи в этих краях зарабатывали приличную зарплату, хотя некоторые из них получали в качестве дополнения продовольственные талоны. Именно тогда в городе было хотя бы несколько процветающих предприятий, рабочие места для людей, которые этого хотели, и людей, у которых было немного денег, чтобы их потратить. Даже тем из нас, кто жил на горе в жалких домиках, лачугах и трейлерах — беднейших из бедных — казалось, всего было достаточно, чтобы прожить в те дни. Но затем на шахте произошел взрыв. Газеты называли это самой ужасной трагедией в горнодобывающей отрасли за последние пятьдесят лет. Шестьдесят два мужчины, на большинство из которых полагались их семьи, погибли. Отец Кайленда и его старший брат оба умерли в тот день. Он жил в маленьком доме, чуть ниже моего на горе, с матерью, которая была инвалидом. От чего она страдала, я точно не знала.
