(3.4) Взбешенный, он повелел, раздев ее, бросить в котел. Она же подала голос, сказав: «Заклинаю тебя головой твоего царя, которого ты боишься, если ты избрал наказать меня таким образом, прикажи понемногу опускать меня в котел, чтобы ты увидел, какое терпение дарует мне Христос, Которого ты не знаешь». И опускаемая понемногу в котел в течение часа, испустила дух, когда смола дошла до ее горла.
Итак, многие мужи и жены усовершались в Александрийской церкви, достойные земли кротких[54]. Среди них и Дидим, писатель, лишившийся зрения, с которым я имел четыре встречи, приходя к нему с перерывами на протяжении десяти лет. Ибо он скончался восьмидесяти пяти лет. Был он слепым, как он мне рассказывал, четырехлетним лишившись зрения. Ни грамоте он не обучался, ни учителя не посещал*.
(4.1) Ибо имел от природы здравого наставника — собственный ум. Толикой благодатью он украсился ведения, что буквально исполнилось на нем написанное: Господь умудряет слепцы[55]. Ибо Ветхий и Новый Завет излагал слово в слово, к догматам же такое имел прилежание, тонко и здраво изъясняя их смысл, что превзошел в ведении всех древних. (4.3) Когда же он как-то убеждал меня сотворить со мной в его келье молитву и я не хотел, сказал он, поведав, что: «В келью эту трижды входил блаженный Антоний навестить меня. И когда я призывал его <сотворить молитву, тотчао преклонял колени в келье, а не заставлял меня повторять слова, делом наставив меня в послушании. Так что, если ты последуешь по стопам его жития, как монашествующий и странничествующий ради добродетели, отложи любопрение». (4.4) Рассказывал он мне и такое: «Размышлял я о жизни Юлиана, несчастного царя гонителя, терзался в один из дней и до позднего вечера не вкушал хлеба от этих мыслей. И случилось, сидя на скамье, уснуть мне сном, и я видел в видении белых коней, скачущих мимо со всадниками, возглашавшими: «Скажите Дидиму, сегодня в седьмом часу скончался Юлиан*. Встань же, поешь и пошли, говорят, к епископу Афанасию, чтобы и он знал». И я отметил, говорит, час и месяц, и неделю, и день, и так и оказалось».
(5.1) Рассказывал он мне и о служанке некой по имени Александра, которая, оставив город и затворившись в гробнице, через отверстие получала все необходимое. Ни жены, ни мужа не видела в лицо в течение десяти лет. На десятый же год почила, приготовив себя к погребению, как сообщила нам пришедшая к ней по обыкновению и не услышавшая ответа. И распечатав дверь и вошед, мы нашли ее почившей.
