Меня трясло. От гнева и собственного бессилия в ситуации, весь ужас которой начала осознавать только сейчас.
Непростительно. И непозволительно! Только вот сейчас… сейчас я была бессильна. Поэтому сжав кулаки, запела.
Так же я спела и на следующий день.
И на следующий.
Однажды я обнаружила, что Алекс забыл запереть дверь, и тут же выпорхнула в коридоры флагмана. Но не успела покинуть жилой комплекс, как передо мной появился дракон! Ничего не говоря, он отвел меня обратно, запирая за нами дверь... и снова ударил. На этот раз сильнее, и несколько раз.
— Я... ухожу от тебя, — наконец решилась прохрипеть я то, что уже давно боялась сказать вслух. Из последних сил, пытаясь приподняться на локтях.
— Никуда ты не уйдешь, — перебил Алекс, словно ударом кнута. — Ты моя собственность, Канария. И будешь делать только то, что я тебе приказываю.
— Ты не можешь удерживать меня здесь насильно!
— Могу.
— Это противозаконно! Думаешь, такое тебе сойдет с рук?
— Не забывай, любимая, я на этом воздушном корабле капитан, то есть — царь и бог, — хмыкнул Алекс. — Пока ты на борту «Бетельгейзе», моя власть над тобой абсолютная. Даже если ты уйдешь из этих апартаментов и доберешься до нашего отделения стражи... Что ты сделаешь? Прикажешь им арестовать собственного капитана? Не смеши. И куда ты без меня? Всю жизнь жила в пределах своего кабаре, где только щебетала с утра до ночи; где о тебе заботились и решали за тебя все насущные проблемы. Неужели думаешь, что сможешь выжить одна, без хозяина? Ты всего лишь фея, слабая и хрупкая, не умеющая ничего, кроме как петь и стрелять глазками. Поэтому прекрати ломать комедию и будь послушной, чтобы мне больше не приходилось так страдать. Хорошо, малышка? — с искренней нежностью улыбнулся капитан, склоняясь надо мной, чтобы поцеловать разбитые до крови губы. — Помни: если мне приходится бить тебя, то ты и только ты во всем виновата, ведь сам я этого действительно не хочу.
Скоро Алекс ушел, оставив меня одну. Доковыляв до аптечки, я обработала раны и выпила обезболивающее, а потом упала на кровать, не в силах даже заплакать. И четко осознавая лишь то, что не собираюсь мириться со всем этим.
Вот только день за днем не знала, как же мне спастись. Поэтому просто притаилась, выжидая возможности.
— Я рад, что ты все поняла и стала послушной, — однажды сказал Алекс, прижимая меня к себе. За прошедшие недели он бил меня дважды, даже не помню по какому поводу. — А теперь тебя ждет серьезная проверка, любимая.
