— Ты же понимаешь, чем это может обернуться? — устало взвыл он, вновь вернувшись к привычному облику. — Ты итак достаточно потрепал ей нервы. Буквально заставил стать драконом, играя на чувствах девочки. Зачем тебе брак с ней, Варнерд? Не можешь остановиться?
— Все гораздо сложнее, — я неожиданно для себя рыкнул.
— И что же сложного? — дракон присел на стул, вытянув одну ногу вперед, и посмотрел на меня.
Я последовал его примеру и сел напротив. Около минуты мы пожирали друг друга взглядами. Он выжидал, когда я, наконец, соберусь с силами ответить на его вопрос. И заодно пытался найти брешь в моем ментальном щите.
— Перестань пытаться проникнуть в мою голову, — не выдержал я, когда стук по щиту стал слишком надоедливым.
Аермир улыбнулся и виновато развел руками.
— Прости, привычка, — а потом снова заинтересованно на меня посмотрел. — Так ты ответишь?
Я отвел глаза в сторону. Признаваться в этом Аермиру значило признаться себе. Я тщательно старался отогнать этот ответ не только из своих мыслей — из своих чувств. Но он упорно продолжал точить мое сердце еще со времени, когда я только впервые увидел эту несносную девушку.
Кто бы мог подумать, что проблема перерастет в нечто большее. И выльется неожиданным признанием. Которое сорвалось с моих губ прежде, чем я собрался с духом, чтобы его озвучить.
— Она моя Сиери — Истинная.
Тишина. Оглушающая тишина повисла в камере. В глазах моего друга читалось удивление.
— Ты уверен? — спросил он спустя достаточно долгое время.
Я лишь молча кивнул. Сомнений не было. К ней тяготел не только я, но и дракон, а это значит, что пара удовлетворяла обоих — такое бывает только с Сиери.
Аермир встал, и звук отодвигающегося стула разнесся по камере, эхом отдаваясь от стен. Я тоже встал, собираясь прощаться — цель визита была достигнута, больше вопросов ко мне не было.
Однако в качестве прощания, когда наши взгляды снова встретились, а руки пожались, Аермир покачал головой. В его глазах читалось сочувствие.
— Бедная девочка, — прошептал он, отворачиваясь. — Что же еще ей подготовила судьба… Не переживай, — он обернулся. — Я ей ничего не скажу. Сам расскажешь, когда придет время. Или когда она догадается. До встречи, друг мой.
Дверь камеры захлопнулась, оставляя меня наедине с не самыми радужными мыслями. Я не был дураком и прекрасно осознавал, сколько боли пришлось испытать Алиасте из-за меня. Вот только ничего не мог поделать с собственными чувствами, когда речь заходила о столь ценном сокровище в виде нее.
